Убийство в доме на Тихвинской

Он обвел взглядом комнату, внимательно всех оглядев. Напряжение достигло предела. Теперь никто не делал вид, что это собрание о бытовых проблемах. Все молча ждали, понимая, что сейчас наступит развязка. Степан сидел в кресле, его лицо было сурово и печально. - Сейчас я говорил о мотивах и возможностях, но был один человек, чье имя я не назвал. И его мотив был сильнее ревности, страха разоблачения или неразделенной любви. Его мотивом был страх быть осужденным за другое, давнее преступление. НАЧАЛО Он повернулся к Борису Иванову...

Исчезнувший на час Идея посетить театр родилась у Степана внезапно - Михаил, — сказал он за завтраком, — нам требуется перемена декораций. И, как мне кажется, полезно будет посмотреть на мир, в котором вращалась наша жертва, не через протоколы, а своими глазами. Так они оказались в театре, где когда-то блистала Елена Преображенская. Спектакль был старый, добрый, шедший еще в ее времена. Во время антракта Михаил, пользуясь своим обаянием, разговорил одну из старейших билетерш, тетю Катю, женщину, помнившую всех и вся...

Вечером того же дня, когда Степан разглядел роковую фотографию, в квартире №12 раздался настойчивый стук, на пороге стояли майор Кротов и лейтенант Ларин. Лицо майора выражало редкое для него смятение. - Простите за беспокойство, — начал он, снимая фуражку. — Но у нас тупик: все алиби проверены, все версии рассыпаются. Вы не находили ничего нового? Михаил и Степан обменялись быстрым взглядом, настал момент. НАЧАЛО - Мы, возможно, нашли не «что», а «кого», — тихо сказал Степан. — - Проходите, будем пить чай и разговаривать...

Дилемма отравителя Вечер в квартире №12 был посвящен подведению трезвых, и оттого несколько обескураживающих итогов. На столе лежала та самая тетрадь в клеенчатой обложке, испещренная заметками Степана, а Михаил, хмурясь, расхаживал взад-вперед, мысленно сверяя свои воспоминания с записями. — Итак, подведем черту, — начал Степан, снимая очки. — У нас есть профессор Орлов. Мотив: боязнь разоблачения в связи с исчезнувшей иконой или иной аферой. Возможность: доступ к знаниям и, возможно, к химическим веществам...

Фатум и фамильное серебро Тихий, но отчетливый гул ссоры, доносившийся из-за двери квартиры №24, был для Степана и Михаила таким же привычным элементом вечера, как и шелест страниц читаемой книги. Но в тот вечер в нем прозвучала новая, зловещая нота, да и после убийства они стали внимательнее. — Это был не просто ссора, — тихо сказал Михаил, приложив ухо с пустым стаканом к стене в гостиной, смежной со спальней Горчаковых. — Какой ужас в ее голосе. НАЧАЛО И действительно, сквозь приглушенные удары...

Искусство Михаила разговорить самых несговорчивых соседей было сродни таланту скрипача-виртуоза. Он не атаковал вопросами, а мягко подыгрывал, создавая гармонию, в которой самое заветное само просилось наружу. Таким образом, Анна Сергеевна из квартиры 15, встретив его «случайно» у мусоропровода, оказалась вовлечена в беседу не как свидетельница, ценный источник информации, а как хранительница всех новостей и легенд о доме. Разговор начался с банальностей о нынешней трагедии, но Михаил ловко направил его в русло воспоминаний...