Триптих о Войне

Рассвет выгнал Максима Курипко из траншеи. Он выбрался наверх, уставший, голодный и почти незрячий после громкой бессонной ночи. Вчера был дождь, в траншеях стояла мутная вода. Курипко набрал ее во флягу, бросил туда таблетку очистителя и, не дожидаясь, когда она растворится совсем, жадно выпил. Ночью он отстал от роты. Была страшная суматоха, наступали без команды, без смысла. Когда приходили приказы, было уже непоправимо поздно, уже рвались снаряды и сотни людей становились глиной. В рытвинах от колес стояла маслянистая вода...

Изображение взято из открытых источников. В прихожей опять гремят сапоги. Вовка, затаив дыхание, стоит босой на шатком стуле, как эквилибрист в цирке. Стоит ему чуть сместиться, и стул предательски скрипнет. Широкополое отцовское пальто скрывает его худощавую фигуру. Вовка не двигается и старается не дышать. Вот сейчас… сейчас его найдут и силой вытащат из нехитрого его укрытия. Потом заставят выпрямиться ровно, вытянуть руки по швам, а дальше… Что будет дальше, Вовка и представить не может. Ему и теперь мерещится запах хлеба: отец работал на хлебокомбинате...

— Роза, Роза, я идти не могу — сказал Валера тихо. Он сел на траву, этот маленький человек пятилетнего возраста, за которого только и болело сердце Розы. — Тогда я тебя понесу, — двенадцатилетняя Роза бросила тяжелый узел с едой и сама села тут же, рядом с братом, перевести дух. Она смотрела на Валеру, удивляясь своим внутренним силам и своей любви к нему. Страшное пережили они с братом за эти полтора года, с того дня, как началась война и отца забрали на фронт полевым врачом. Мать умерла у Розы на руках — от бесконечных бомбежек у нее не выдержало сердце...