Наша внешняя политика в XVIII-XIX вв.

На даче мы пробыли до глубокой осени, а когда получили известие от приезжавших кавасов, что холера в Бейруте значительно ослабела, вернулись в город. Вечера я все проводил у князя Дондукова (?) и возвращался домой только ночевать. В конце ноября этого года приехал из Петербурга Базили (Константин Михайлович), и я с грустью простился с князем, с которым мы прожили вместе более года. По отъезде князя я скоро подал прошение о трехмесячном отпуске в Россию, и до получения его собрался съездить в Иерусалим сухим путем, чтобы побывать в святых местах...

Во втором внуке Екатерина II видела будущего греческого императора (по задуманном в 1780-х годах знаменитом "греческом проекте"), и при крещении дано было ему имя Константин. Он поступил на ближайшее попечение бабушки, и к нему применяли тот же "метод физического воспитании", как и к Александру; молодая мать, по-прежнему, оставалась на втором плане. "Я предвидела, мой ангел, утешала дочь свою принцесса Доротея, что Императрица будет любить ваших детей в качестве бабушки. Но пусть это не беспокоит вас: на вашу долю остается также немало...

Вступление мое в Бейрут (здесь консулом) я начал с водворения моих княжон-соотечественниц. Старшая желала непременно иметь "даровую квартиру", а потому поместилась в греческом монастыре со своей горничной. Меньшая же, с компаньонкой, наняла себе небольшое помещение на берегу моря. Устроив их, я отправился в отель, который содержался одним приезжим мальтийцем. Квартира моя там была очень оригинальна. Общая обеденная зала была под открытым небом и со всех сторон окружена комнатами для приезжающих....

Карасу, 6/18 июня 1828 г. (здесь русско-турецкая война) Я заметил, что во вчерашнем письме ничего не писал тебе о военных предположениях. А ты, верно, захочешь знать, что мы здесь делаем и сколько пробудем. На это вот мой ответ. Мы здесь ничего не делаем и не будем делать. Сколько же время это приятное занятие продолжаться будет, не многим знать. Но, кажись, довольно долго! Кто же вам велит продолжать "эту гнусную стоянку", возразишь ты? Кто, - не знаю; но, верно, ни Юлий Цезарь, ни Макиавелли, ни даже Жомини...

"Божией милостью Мы, Николай Первый, Император и Самодержец Всероссийский, и прочая, и прочая, и прочая. Объявляем всенародно: После благословений долголетнего мира, запад Европы внезапно взволнован ныне смутами, грозящими ниспровержением законных властей и всякого общественного устройства. Возникнув сперва во Франции, мятеж и безначалие скоро сообщились сопредельной Германии и, разливаясь повсеместно с наглостью, возраставшею по мере уступчивости Правительств, разрушительный поток сей прикоснулся, наконец, и союзных Нам Империи Австрийской и Королевства Прусского...

Когда Герасим Васильевич Ващенко, наш консул в Адрианаполе, объявил, что мне предстоит поездка в Родосто, защитить одного армянина, русского подданного, от грабежа, который у него учинили, а паша его не удовлетворяет, ехать я решился в кабриолете, так как он был несравненно покойнее турецких экипажей. Первая моя станция была Демотика, куда меня проводил Бартолоно; там он меня познакомил с одним итальянцем, который и пригласил нас к себе. Дорога по городу была ужасна, и мостовые безобразные, а так как, местность там неровная, с горы на гору, то ходить было очень трудно...