Рассказы

Он ушел. Дверь чмокнула меня в щеку. И свет, лившийся оттуда, потух  вместе с тем, кто унес его вместе с собой. Я почувствовала, как пространство вокруг сжимается, как начинают давить чужие стены, опускается потолок, и мой мир рушится, как карточный домик. Слезы? Сигареты? Алкоголь? Старо как мир. Шагреневая кожа. Это не лечит, лишь немного забивает эту острую боль, невыносимую боль, поселившуюся во мне с тех пор, как я узнала его. В этой истории уже было столько начал и концов, что я не знаю, почему это все еще тянется...

Она суетилась. Натянула черные джинсы — они сидели идеально, в них не нужно было расстегивать верхнюю пуговицу после или даже во время еды. Как раньше говорили «в обтяжку». Впрочем, у нее все джинсы были, как вторая кожа, проблема была только в весе — если она весила 57, — все джинсы с нижней полки на ней сидели идеально, если 60 — то с верхней. На самом деле, она впервые шла на свидание вслепую, это пугало и будоражило, но сидеть дома и просто стареть было нельзя. Она добавила румян, совсем немного, к счастью, турецкий загар еще не совсем улетучился под снежными московскими завалами...

Туся или прививка от жалости.   Тусю все очень хвалили, говорили, что фильмы у ее выпускников получались удивительные. Я не видела, но поверила. Правда, в Яндексе я про нее практически ничего не нашла, ни одного фильма, несколько странных упоминаний, какие-то мультики под стихи. Есть такая разновидность документального творчества. И все. Это было странно. На самом деле, режиссуру документального кино у нас должен был вести Антонов, но по какой-то неизвестной мне причине, народ не набрался. А к Тусе набрался...

Зима, кружится снег, и я не чую под собой ног, я лечу к нему. Нет ни времени, ни пространства, привычные пейзажи превращаются в декорации к какому-то фантастическому фильму. Кажется, что это тянется бесконечно – маршрутка, метро, какие-то люди вокруг, я никак не могу сосредоточиться, собраться с мыслями. Через полчаса я увижу его. Не в кабинете, в другой жизни и в другом мире. Настоящем. Невозможно хотеть кого-то столько лет. Пружина сжимается так, что страшно даже допустить мысль о том, что она может разжаться...