Забытая русская литература.

Узник проснулся от ужаса. Казалось бы, что может быть ужаснее реальности: тёмный сырой подвал, кандалы, наручники? Но сон... Во сне он расправился с негодяем-фельдфебелем, который написал на него донос: вцепился ему в глотку. Зубами. Не с отвращением - с наслаждением! Сон, отчётливый настолько, что и запах, и вкус крови преследовали наяву, повторялся и повторялся. Менялись только враги. Понимал ли узник, что это диагноз? Или вспоминал легенды о вампирах? Если он и в самом деле стал вампиром - лучше не жить, ведь настанет день, когда он не сможет скрыть свою новую природу...

Случается, что литературные репутации "подправляются" временем: тот, кого современники называли гением, вдруг оказывается "так себе поэтом", и наоборот. Но чтобы одного и того же человека считали при жизни махровым реакционером - а сто лет спустя, в советскую эпоху, прогрессистом и едва ли не идейным наследником декабристов?! А в двадцать первом веке забыли совершенно. Именно так причудливо сложилось посмертье для Михаила Александровича Дмитриева, одного из самых интересных поэтов пушкинской поры...

Как же мало мы знаем о Василии Львовиче! Хотя и биография его написана, и имя, вроде бы, известно каждому, а вспомнит ли кто хоть пару строчек? В памяти потомков этот колоритный московский барин остался только как дядя Александра Сергеевича. Иногда его называют первым учителем гения: ведь это именно он завёл традицию поэтических вечеров. Читал и свои стихи, но чаще давал слово гостям: Карамзину, Жуковскому... И четырёхлетний племянник был непременным слушателем. Но имеют ли значение впечатления столь раннего детства? Кто знает...

Два друга-соперника. Оба любят "падшую". И как странно называть их чувства, столь разные, одним словом "любовь" - ведь один видит только тело, другой - душу. Впрочем, намерения у обоих честные - жениться. Знакомый сюжет? Ещё бы! "Идиот" Достоевского. А ещё "Надежда Николаевна" Гаршина. Насколько же не стеснялись писатели заимствовать друг у друга сюжеты! Потому что по одной канве могут получиться узоры, совершенно разные. Кажется, Гаршину не понравилось, что все персонажи Достоевского явно не вполне нормальны...

Как только "уничтожилось постыдное стеснение в праве русским путешествовать за границей", а произошло это в 1855 году, правом "удободвижимости" воспользовались... естественно, те, кому позволили средства. И сразу Европа составила себе впечатление о русских, как о не знающих счёту деньгам, не ведающих границ своим прихотям: ведь все дороги заполонили великие князья, во главе с Александрой Фёдоровной, супругой почившего Николая Первого. Рассказывая об этом, Герцен пытался сохранить серьёзность, и даже беспристрастность...

Неужели в этой фразе вся суть профессии критика? А как же Золотой век нашей литературы, когда литературная критика была единственной трибуной оппозиции? Оригинальные творения Добролюбова, Писарева, Белинского забыты. Вопрос, насколько справедливо, но забыты. А вот их отзывы на труды литераторов - современников не просто живы - они вызывают интерес и споры до сих пор! Чего стоит одна только теория Белинского о литературе прогрессивной - и реакционной. Но кто же противостоял этому "прогрессивному-демократическому" лагерю? Кто считался мракобесами? Прежде всего, это Дружинин Александр Васильевич...