Рассказы

Яркий свет фар на мгновение ослепил его. Человек покачнулся, развернулся и бросился бежать. Прочь от опасности! За угол, через поребрик, в пыль лицом, в отпечатки чьих-то ботинок. Машина проехала в сантиметре от него, зло бибикнув на прощание. Он поднялся, бережно отряхнул сиреневый плащ и нырнул в сквер. Зеленое место, свободное от Игры. Можно посидеть на солнце, покормить грапий с руки. Наконец-то дожевать медовый кус, спрятанный для верности за щеку. Поход в Универсальный магазин может стоить жизни...

Темно, пахнет пылью. - Мама, мама, я хочу ещё мяса, вчера эта ещё бегала, а теперь я хочу эту жевать и глотать! Не хочу спать, давай пойдём хватать за ноги, прямо из щели в диване, они всегда забавно орут…...

Яркий свет лился в коридор через распахнутую дверь. Прислонясь спиной к стене, сержант курил. Его фуражка, тёмная от пота, накрывала цветок с яркими бутонами. Бегония, - тут же определил Йося. Он подкрутил ус и кивнул сержанту. - Устал, брат? - Индюк тебе брат, Жираф, - съехидничал сержант. – и откуда же ты нарисовался, такой красивый? Без тебя справимся… Йося погрозил ему пальцем и нырнул в дверь. У него это получилось неловко, и сержант обидно заржал. А что такого, когда в Йосе росту больше, чем у обычного человека? Он заказывал элегантные пиджаки и узкие брюки...

Змея быстро прошуршала по влажной ночной траве. Я поднял ее за хвост, поймал изгиб шеи и заглянул в глаза. Пленница быстро успокоилась, уютно обвив мою руку толстеньким, с ажурными виньетками, тельцем. Моя гадюка была красива: пара дыхательных отверстий с булавочные головки, темные гипнотизирующие зрачки и узкие острия клычков. Я всегда умел ладить со змеями. А они никогда меня не трогали, словно чуя своего в чужом человеке. Ущербный месяц освещал лишь западную сторону холма. Луч мутного лунного света бил прямо в распахнутую настежь дверь старого блиндажа...

Тёмная река шумела волной. Густой рогоз покачивался на сильном ветру. Эмира бросила в воду очередной голыш и он погрузился на дно. Долго ли там дядька? Она вытянула губы трубочкой, чтобы далеко было слышно: - Дядька Мокрый, выходи! Стон повис над рекой, не вспугиваемый даже писком комаров. В середине стремнины плеснуло. - Ну, чего тебе, красавица? – на прибрежный камень вскорячилось тело. – Говори, детка, да поживее. У меня ещё караси не доены… Эмира прижала руки к груди, разревелась: - Дядька Мокрый, меня выдать замуж хотят! Отец послал сватов в ТУ долину...

День был солнечный, и Палыч сидел на балконе. Так приятно было, пообедав, развалиться в кресле и вдыхать кислород. Тетя Дуся, которая жила в е го квартире, считала, что Палычу непременно нужно два раза гулять. И сегодня, получив мокрой тряпкой пониже спины, чтобы не ходил по свежевымытому полу, Палыч улизнул на балкон. Подальше от рассерженной тети Дуси. На ручку кресла ветер швырнул что-то большое, чёрное. Палыч присмотрелся – жук. И какой славный! Толстый, жирный, похожий на маслину. А маслины Палыч любил...