Мышление, восприятие, мировоззрение

Пример столкновения и симбиоза разных логик — типичный, время от времени повторяющийся разговор в чате пролайферов (если кто не знает, это активисты, которые за жизнь с момента зачатия и против абортов, внутриутробных убийств, — к оным активистам я и себя отношу): - Запрет абортов, если он приведёт к наказаниям женщин, многие будут воспринимать не как заботу, не как защиту — а как посягательство на их выбор. Что усилит конфликтность, ненависть к государству и пролайфу. - Вы что, приветствуете аборт? Вас пугает конфликтность? Вы предлагаете перевоспитывать? И как долго? А детей пусть пока убивают? - Я не приветствую, но люди такие, какие есть, нравится нам это или нет. Чувствительные деликатные вопросы не решаются запретами. Тут важна осторожность и постепенность. Я против того, что может дестабилизировать общество и ослабить государство. - Я искренне не понимаю, почему проблему абортов нельзя решить быстро. Мы жалеем женщин, переживаем за государство. А детей убитых нам не жалко? Уже сколько лет талдычим, что аборт — это плохо, это убийство, а дело особо не движется. Сколько лет ещё ждать? И чего? Что большинство прозреет? Вы думаете, это произойдет без принятия закона о запрете? Такой закон заставит, по крайней мере, всерьёз задуматься. Я допускаю, что не понимаю тонкостей политики и психологии. Но дети погибают миллионами! И закон Божий попирается! - Да, но эти ценности и этот взгляд на ситуацию разделяют далеко не все, а эти аргументы, особенно если они увязываются с религией, демографией, политикой, многих только раздражают. - Значит, надо смириться, что аборты так и будут зашкаливать в России? Тема абортов действительно связана с религией, раздражает это кого-то или нет. - Для верующих она связана с религией. А для неверующих — не связана. Неверующих в стране много. Возможно, даже больше, чем верующих. И когда к неверующим с религиозной аргументацией — это, по моему опыту, только вредит, даёт обратный эффект. Нельзя заставить любить, нельзя заставить хотеть родить. Можно только максимально помочь полюбить и захотеть. И с каждым говорить на его языке, в его системе ценностей. С верующими и неверующими — очень по-разному. - Очень печально, что в России много неверующих. Но если люди не верят в Бога и не признают законы Божьи, эти законы не перестают работать. Мы просто пожинаем плоды неверия, страшные и горькие. - Вот я, например, неверующий — и мне совсем не жаль, что я такой. Не жаль мне также, что в России много верующих — у меня есть родные и друзья среди верующих. С каждым человеком важно говорить на его языке и в его системе ценностей, а не навязывать ему свои. - Не представляю, чем можно замотивировать неверующего человека воздержаться от аборта, если он для себя мера всех вещей и в данный момент ребёнок ему «неудобен». - Ну что значит «мера всех вещей»... Обидно, когда верующие считают неверующих моральными инвалидами. Наверно, это гордыня, если говорить христианским языком. У всех людей есть сочувствие, совесть, этика, принципы. А ещё есть разум, логика. Замотивировать человека можно логически, по-научному, через разумные доводы, рациональные аргументы. Например, объяснить, чем аборты вредны для женского здоровья, физического и психологического. Объяснить пагубное влияние абортов на отношения с родными и близкими. Вот есть подборка небольших наглядных заметок о том, что нужно знать про аборты (внутриутробные убийства) и как работать с возражениями тех, кто считает, что ничего страшного в абортах нет.

В продолжение дум о симбиозе идеологий. Люди, в большинстве, логичны. Но основы логики у них разные. Глубинные внутренние убеждения, исходные посылки — у разных людей разные. Технически выражаясь, разные заводские настройки, базовые прошивки. Когда кто-то критикует кого-то за нарушение или отсутствие логики (каюсь, я тоже этим иногда грешу) — скорее всего, у критикующего и критикуемого просто разные логические основания, разные онтологии. Например, у представителей авраамических религий, насколько я знаю, мировоззрение строится на том, что: «Бог есть. Он един. Он создал всё. Он любит нас. Он справедлив. Он лучше нас знает, что для нас лучше». А если представитель неавраамической религии или неверующий человек (агностик или атеист) частично или полностью не разделяет эту аксиоматику, то могут случаться «холивары» — и люди будут до хрипоты пытаться друг до друга достучаться, что-то друг другу доказать, объяснить, не понимая, почему они, говоря, вроде бы, на одном языке, настолько по-разному мыслят, как два инопланетянина из параллельных вселенных. Или если взять убеждение, что все люди по природе эгоисты, корыстны. Из него логически следует, что: - нормальный человек, дорожащий своей честью и порядочностью, не может хотеть во власть, может только деспот, маньяк, психопат; - любая власть порочна, недобросовестна, злонамеренна; - любое сотрудничество с властью, а тем более вхождение во власть — фаустовский договор, сделка с дьяволом. Или следующий набор убеждений: «Человек любит себя. Родители любят детей. Человек лучше знает, что для него лучше. Родители лучше знают, что для детей лучше. Человек может сам позаботиться о себе. Родители могут сами позаботиться о детях. Родственники должны заботиться друг о друге». Из этого набора с безупречной логикой вытекает, почему «идея социального государства — это очень плохая идея» и почему у нас «две России», которые бесят друг друга. А если кто-то не согласен, частично или полностью, с данными «очевидными истинами», если ставит их под сомнение — возникают фундаментальные противоречия и принципиальные разногласия во взглядах на роли личности, семьи, государства. ✅ Но даже при разных логиках людям целесообразно общаться, договариваться, сотрудничать, дружить! В супружеской паре, бывает, у одного брак по любви, а у другого брак по расчёту — но оба верны: один своим чувствам, другой своим обязательствам. В волонтёрской деятельности один тихо-скромно, без огласки, собирает гуманитарку для нуждающихся, а другому надо попиариться на благотворительности — эти двое, имея совершенно разные основы целеполагания и мотивации, могут ситуативно, в моменте, быть полезны друг другу. Одному надо что-то сделать, а другому этим отчитаться — они могут быть взаимовыгодными тактическими партнёрами (мысль вдохновлена постами Алексея Чадаева: первым, вторым, третьим). А инженер, инвестор, чиновник — могут стать и вовсе долгосрочными стратегическими союзниками.

Любая идеология, любой «изм» — имеет здравую основу, востребованную теми или иными слоями общества (иначе она не была бы идеологией, не имела бы адептов). Любая идеология — за что-то хорошее и против чего-то плохого. Причём в базовой формулировке она безобидна и без противоречий с общечеловеческими ценностями. Патриотизм: «Мы осознаём себя единой страной, мы любим свою страну, мы целенаправленно трудимся на её благо, мы готовы бороться за её интересы». Либерализм: «Каждый человек рождается для счастья. У каждого человека есть права и свободы. Свобода одного человека заканчивается там, где начинается свобода другого». Капитализм: «У каждого человека есть свобода предпринимательства, торговли, товарно-денежных отношений. Инициатива, находчивость, изобретательность, эффективность, на которые есть спрос (за которые кто-либо готов платить), — будут материально вознаграждены». Коммунизм: «Все люди — братья. Все должны помогать друг другу. От каждого по способностям, каждому по потребностям». Трансгуманизм: «Давайте целенаправленно займёмся тем, чтобы улучшить индивидуальные физические и умственные возможности человека и продлить его жизнь». Обратите внимание: в таких формулировках ни одна из перечисленных идеологий не противоречит другим — они все могут дополнять друг друга. А дальше, как говорится, «есть нюансы» — какими будут конкретные воплощения на практике. По какому пути будет развиваться идеология. И если рассуждать об идеологии, опираясь на её безобидную базовую формулировку, могут прозвучать возражения типа «вы идеализируете», «вы недоговариваете», «вы не понимаете, тут не всё так однозначно». Есть мнение, вполне обоснованное, что идеи трансгуманизма содержат в себе риски трансгендерности, тоталитарной тирании, уничтожения духовности и привычной нам человечности. Радикальный вариант этого мнения утверждает, что трансгуманизм неизбежно приведёт именно к этому и ни к чему другому привести не может. Но радикальной критике можно подвергнуть любую идеологию, любой «изм». Можно весомо аргументировать, подкрепив историческими примерами, почему патриотизм неизбежно приведёт к милитаризации, расизму, фашизму, нацизму. Однако в нынешних разговорах о патриотизме я такой критики не замечаю. Говорящие о современном российском патриотизме — сосредоточены обычно на его позитивных сценариях. Из чего я делаю вывод, что вопрос тут уже не в логике и рациональных доводах, а в контексте момента и в том, кому какой «изм» эмоционально ближе. Количество возражений против той или иной идеологии и степень их непримиримости, ожесточения — определяют уровень общественного и/или государственного запроса на эту идеологию и уровень общественного консенсуса по поводу неё. Ощущенчески, по моим субъективным наблюдениям, у патриотизма в России сейчас высок уровень запроса и уровень консенсуса (особенно после начала СВО). Высок уровень запроса на коммунизм, но низок уровень консенсуса по поводу него (велико сопротивление его противников — опять же, не столько рациональное, сколько эмоциональное). У трансгуманизма низок уровень запроса и уровень консенсуса. Но он есть, он отличен от нуля. И он варьируется в зависимости от политических, экономических и информационно-культурных условий. Скажем, если бы Путин или ещё кто-то авторитетный-влиятельный предложил государственную программу (национальный проект) «Долголетие» — я уверен, что интерес и симпатии к трансгуманизму и русскому космизму значительно бы выросли. Россия — страна «цветущей сложности» и многогранного мировоззренческого спектра. Попытки игнорировать или подавлять ту или иную часть спектра — для России губительны. С любой частью спектра, пусть даже малой, в государстве-цивилизации нужно уметь конструктивно работать. Это задача для русских фабрик мысли — философски осмыслить и сформулировать, что в какой идеологии для нас приемлемо, а что ересь и почему. Для меня критерий «еретичности» — это те интерпретации и практические воплощения идеологии, которые вступают в противоречие с приоритетными общечеловеческими ценностями.

Вижу два подхода к развитию общества: технический и гуманитарный. Технический исходит из того, что люди такие, какие есть, со своими особенностями и слабостями, но можно изменить окружающие условия, усилить людей, дав им новые внешние возможности. Гуманитарный подход апеллирует ко внутреннему миру человека, к его личному развитию, к работе над собой и переделыванию себя. Если людям тяжело носить грузы, то технический подход изобретает колесо, лифт, роботы, а гуманитарный предлагает тренировать мускулатуру, не лениться, воспитывать трудолюбие. У технического и гуманитарного подходов бывает скепсис по отношению друг к другу или просто непонимание друг друга. Они говорят про разное и на разных языках. Например, говоришь волонтёрам: «Можно организовать вот такую систему, чтобы автоматизировать процессы, повысить их эффективность». А в ответ слышишь: «Люди не механизмы. В системе нет души». Или говоришь начальникам-командирам: «Это и это можно запрограммировать так и так». А в ответ слышишь: «Всего не запрограммировать. Человеческий фактор решает». У каждого из подходов есть своя идеализация, своя утопия. Техническая утопия — в том, чтобы учесть и автоматизировать всё на свете. Гуманитарная утопия — в том, чтобы все были умными, добрыми, сильными, старательными. Разница в подходах определяет разницу в эмоциональном отношении ко всякому айтишному и цифровому (в том числе к «искусственному интеллекту»). Для одних это инструмент, для других это конкурент. Угадайте с трёх раз, как технический и гуманитарный подходы смотрят на школу, медицину, государство и пенсии. Забавно, что часто именно технический подход обеспечивает человека технологиями для личного удобства и развития, открывает доступ к информации и ресурсам для повышения личной осознанности, самостоятельности. А гуманитарный подход, наоборот, бывает присущ как раз государству-«машине», для которого люди — винтики, которое стремится массово прошить и перепрошить мозги нужными ему ценностями, мыслями, желаниями. Интернет, в котором мы можем всё обсуждать и благодаря этому внутренне развиваться, создан инженерами и айтишниками, а не философами и не священниками. Хотя это, конечно, мой субъективный предвзятый взгляд со стороны технаря. Будем справедливы — сами инженеры и айтишники стали такими и создали такое, не исключено, под влиянием и философов, и священников. Какой из этих двух подходов лучше — технический или гуманитарный? Разумеется, оба имеют свои плюсы и минусы. А для гармонии, оптимального баланса, консенсуса, как всегда, нужны диалектические синтезы, интеграции менталитетов и третьи решения. P.S. Пришло на ум попсовое пояснение: гуманитарный подход у джедаев (прокачать медитациями и тренировками внутренние сверхспособности), а технический — у мандалорца и Железного Человека (вместо суперсилы обвешаться всякими гаджетами).

Ещё о прощении. Как сказал недавно Путин про Трампа: «Разочарование возникает от завышенных ожиданий». Если девушка красивая – это не значит, что она умная, добрая. Если она стала весёлой игривой подругой – это не значит, что она будет надёжной и верной женой. Но если ты полюбил девушку за красоту, а потом обнаружил в ней недостаток ума или доброты – это не повод считать её уродиной. Красота-то никуда не делась. Красоту можно продолжать ценить. Нужно непредвзято и беспристрастно увидеть, что у человека есть, а чего нет – за что можно похвалить, поблагодарить, а чего требовать и в чём упрекать бессмысленно и неконструктивно. Если блогер, публицист, писатель хорошо пишет о патриотизме, ценностях, полезных делах и достойных людях – это не значит, что он политик и государственник. Фантаст – это фантаст, а не учёный и не прогрессор. Грамотный пользователь, который ценит хорошее программное обеспечение, – сам не программист, не изобретатель. Если человек работает в системе и старается выполнять свои обязанности – это не значит, что он готов улучшать систему. Если человек одобряет какое-то дело – это не значит, что он готов в нём участвовать и в него вкладываться. Если человек задаёт вопрос – это не значит, что он готов услышать ответ. Если человек к чему-то призывает – это не значит, что он готов к отклику. Если человек на что-то согласился – это не значит, что он понимает, на что согласился, и не передумает. Что человек даёт – за то и спасибо. А чего не может или не хочет дать – то можно ему простить. Главное – прощать не в ущерб себе. Простить – не значит стерпеть и оставить без последствий.

Обиды мешают мыслить ясно, снижают продуктивность, вредят здоровью. Поэтому я много работаю над прощением, спокойствием, невозмутимостью – чтобы не обижаться, не сердиться, контролировать эмоции, дышать ровно, спать крепко. Этот человек не понимает айти, потому что с окружением и образованием ему не повезло так, как мне – у меня была возможность впитать знания, перенять мышление, а у него нет. Этот отягощён грузом обязательств, ему некогда. Этот себе не принадлежит – ему, если шаг влево, шаг вправо, расстрел. У этого психологическая травма, что с него взять. Этот вообще участник СВО или помогает СВО – на таких нельзя сердиться. Этот уставший, этот контуженный, этот сам обиженный... Если человек, по моим ощущениям, глуп, ленив, перепуган, озлоблен – это не его вина, это его беда. Он такой, потому что жизнь такая. Но зато если человек чем-то радует – то ему огромная моя любовь и благодарность!