Дом. 1 часть.

­Зинка работала в ресторане много лет, начинала посудомойкой, потом помощником повара и, наконец, официанткой. Почти десять долгих лет тяжёлого труда, и наконец цель, поставленная после кулинарного техникума, была достигнута. Если бы Зинка была добрее к окружающим и не так сквернословила, то цель была бы ближе лет на пять. Но сложилось так, как сложилось.  Официантка, как красиво звучит. Как музыка. В неспокойном организме Зинки это слово отдавало рок-н-роллом, весенними бабочками и портвейном...

Вовка сидел и страдал. Геометрия испытывала его больше и больше. Не было в голове тех винтиков и шпунтиков, которые способствовали пониманию этого тяжелого предмета. До геометрии у Вовки жизнь складывалась неплохо. Но когда появилась вдруг ни с того ни с сего эта бурда, называемая геометрией, жить перестало хотеться. Мать Вовкина работала на двух работах. Отца не было в помине. Матери Вовка клятвенно обещал учиться без двоек в четверти. И обещание своё в принципе держал, но до определённого момента...

- Зачем чечевица подорожала? - старый армянин Геворг смотрел на продавщицу с нескрываемой злобой. Брови у Геворга ходили ходуном, глаза метали искры, кулаки сжимались и издавали характерный хруст. Продавщица Тоня с усталостью смотрела на постоянного покупателя и мучителя в одном лице Геворга. Жена Геворга, женщина неопределенного возраста, небольшого роста, стояла рядом и смотрела в пол. Очень упорно смотрела, что-то очень важное пытаясь разглядеть. - Мануш, нет, ты смотри на неё, чечевица вчера была двадцать рублей, а сегодня двадцать два, совсем обнаглела...

Сколько себя помнит, столько Аглая держит в руках карандаш или кисть. Рисовать никто не учил, Аглая сама стала рисовать, сначала неопытно, грубо, кособоко. А после стало выходить достаточно интересно. У Аглаи был свой стиль, свои мотивы. Аглая в школе была на высоком счету, могла нарисовать что угодно. Все говорили, что рисует великолепно. Покорила сердца многих, и педагогов, и одноклассников. А лучше всего у Аглаи получались шаржи. Даже зайдя в кафе попить чашку кофе Аглая умудрялась нарисовать что-нибудь на салфетке...

Деревня — это не город. Жить в деревне непросто. Поругавшись с соседкой, ты можешь в одночасье стать врагом для доброй половины деревни. Родственные связи — страшная штука. Даже если вы не одной крови. А, допустим, седьмая вода на киселе. Какая-нибудь троюродная сестра сводного брата дедушки. И все равно считается родней. Как ни крути, родня, пусть далекая-далекая, но все же. А если вчера ещё были недопонимания и даже склоки между родственниками, то сегодня вся орда родных и близких может ополчиться против одного несчастного алкоголика, который одной зловредной бабенке пару заработанных ей же слов вернул...