Полпути до Небес

Так что ж облако?! – вспоминаю на полпути, и сердце защемляет чем-то вроде недоверия: неужели действительно не сойдет? Облако не сойдет – сегодня, Огонь – на Пасху… Чур, чур меня, чур! И тысячи людей все вглядываются и вглядываются до боли в озаренное светом тропически-крупных звезд близкое небо… Оно пришло не оттуда, откуда все ждали – и, может быть, я сподобилась увидеть его одной из первых: во всяком случае, истерических воплей «Облако!!!», через секунду потрясших гору до основания, тогда еще не прозвучало...

Так что ж облако?! – вспоминаю на полпути, и сердце защемляет чем-то вроде недоверия: неужели действительно не сойдет? Облако не сойдет – сегодня, Огонь – на Пасху… Чур, чур меня, чур! И тысячи людей все вглядываются и вглядываются до боли в озаренное светом тропически-крупных звезд близкое небо… Оно пришло не оттуда, откуда все ждали – и, может быть, я сподобилась увидеть его одной из первых: во всяком случае, истерических воплей «Облако!!!», через секунду потрясших гору до основания, тогда еще не прозвучало...

Высота горы Фавор (Тавор – правильней) – 588 метров. Это их нам предстояло одолеть по серпантину – почти в полной темноте. Для особо немощных предложили маршрутку – но все дружно отказались, твердо помня: кто пешим поднимется на Фавор, тому отпустятся все грехи. Да будет нам по вере нашей! – и мы энергично начали свое героическое восхождение. Такой исповеди у меня в жизни еще не было: исповедуемся на ходу, по очереди пристраиваясь сбоку к о. Алипию, задыхаясь, вываливаем ему свои грехи, а потом,...

«Рыбу, рыбу поехали есть! К морю Галилейскому!» – нашел безошибочный способ поторопить братий кто–то из убежденных трезвенников. Рыбу ту (как она называется официально, о. Алипий не вспомнил) здесь все зовут апостольской, и она не водится больше нигде в мире, кроме как здесь, в Галилейском море (оно же – озеро Генисаретское). На вкус она средней паршивости – так, гибрид тощенького леща и мороженого судака; не очень, к счастью, костлявая – но приготовлена была скверно, так что раз даже пришлось отослать порцию обратно на кухню...

В Вифлеем мы проскочили очень удачно: накануне тех самых терактов, что положили, по всей видимости, окончательный конец въезду иностранцев в Палестину. Как и по прибытии в Бен-Гурион, при подъезде к пограничной зоне, о. Алипий (а еще раньше – сотрудники паломнической службы) запугал нас до икоты возможным «великим шмоном», допросом и едва ли не повальными арестами на границе. Ничего подобного. Из двух израильских военных один и вовсе поленился лезть в автобус, а второй лишь небрежно пожелал, чтобы...

На Голгофу ведет довольно крутая лестница. Страшно сказать, но за чудным убранством самого главного места на Земле, места свершения искупительной жертвы за все человечество, простите за дурной каламбур, живого места не видно. Лишь засунув по плечо руку в отверстие над скалой, где стоял Честной Крест Господень, можно коснуться прохладного влажного камня. Многие не дерзают – лишь благоговейно прикладываются к серебряной звезде, украшающей круглое отверстие – и смиренно отходят. Наверное, за смирение такое Господь их вознаграждает – но у меня его не нашлось...