Опубликовано фото
2 года назад
Дом Утро костры превращает в дым. Старость мерещится молодым. Дачную мебель и тех, кто закончил дни, в белые кутают простыни. С домом простимся, как с малым своим дитём, и навсегда уйдём. Бог с ней, с щеколдой, забудем открытой дверь. Станет заглядывать холод и всякой зверь: воры залезут погреть хвосты, чаю заварят, польют цветы. Пусть их приходят: то, что осталось здесь, в силах ничьих унесть. Здесь вместо люстры девчачий визг, мячик ступени считает вниз, гордо кормушку несут щеглу, лето, сутулясь, сидит в углу. Вместо картин заревые лучи, сытое время урчит. В окнах — полнощная вышина, хлеб запиваем рассказами Шукшина, сыпля за шиворот нам труху, ходит бессонница наверху... Много всего, а на память с собой не взять: туда со своим нельзя.
*** Какая тёмная зима, сезон затишья и отказов. Моя любовь, поставленная в вазу, едва жива. Весь свет упрятан в закрома. Как новостройки, выросли пустоты. В колючем воздухе сияют только соты натопленных квартир. Что там вовне увидел Казимир — незримый холод, белое на белом. А мы живём здесь общим тёплым телом и ладим по-людски. Я подышала ей на лепестки — и вот любовь моя, как видно, отогрелась и даже объявила смелость светить сама. Какая тёмная обидная зима. Как долго ждать назначенного срока в оледенении ума и жизненного тока. Но есть домой короткая дорога и поцелуй с мороза, торжество родства, горячий чай и сытные слова, бытописательная проза.