бабушкина родина

Нюрка, сколько можно говорить, панаму на голову надень, а то вон жарища - то какая! - Безнадежно шаря глазами по двору, Нюрка торопилась прижать руками сползающую стену замка в мутную жижу стройматериала, замешанного из смеси земли и песка с речной галькой. - Ой, куда она опять подевалась? - испачканный в грязи Нюркин палец выписал лихой ус под внезапно потекшим носом - Если щасс не наденешь, пойдёшь в хату! - мамин голос угрожающе звучал с огорода. Чёрные по локоть руки подруги замерли, пока голова, вращаясь в отчаянии, принимала решение - Маруся, видишь трусы на веревке? Тащи сюда...

Пританцовывая, подпрыгивая и отбивая ритм прутом по забору, мы свернули на переулок у хуторской площади. Последняя в ряду хата тети Клавы примыкала к задворкам сельского магазина. Ограды обоих дворов сливались в единую нить, намекая на отсутствие материальных границ и ненормированный рабочий день тамошней продавщицы. Как заведенная, целыми днями Клавдия крутилась между прилавком и огородом со скотиной, сплетнями и почтовым сообщением, поддерживая социальную жизнь хутора на должном уровне. В моих глазах Клава была символом советской женщины, выкованной из сверкающей на солнце стали и установленной на ВДНХ с серпом и молотом...

Лето шло к закату, в садах отошли абрикосы, и поспевал виноград. В палисадниках повесили кудрявые головы георгины. Знойные полдни июля сменились тёплыми августовскими вечерами. В сумерках ежи выводили своих подросших детёнышей на показ во двор. Если посветить в сторону шороха фонариком, то несколько пар бусин откликались перламутровым блеском. Мы наливали ежам молоко в плошки и ждали вечернего свидания. Дни становились короче. Настало время затяжных настольных игр и страшных историй на ночь. Потрёпанные карты были найдены в бабушкином комоде, перетасованы и розданы по шесть в одни руки. Играли в «дурака» на кукареку, на желание и на щёлбаны...

Летом наша Зинаида работала поварихой на полевой кухне. Частенько мы с Серегой, намотав несколько километров вокруг хутора, доезжали на велосипедах до её стойбища на перекус догнаться, чем бог пошлёт. Издали запах пряностей тянулся к нашим носам. Слюна начинала выплывать из-под языка, струиться вдоль него и пощипывать самый кончик, на каждом участке следования поднимая свои гастрономические видения. Ноги начинали двигаться быстрее, педали суетились вокруг собственной оси. Свист ветра в ушах напевал,...

С вечера мы договорились провести завтрашний день на Нюркином дворе. Её мать с отцом уезжали в райцентр, оставив дочь "за старшую" с братом Игорьком. С учётом моего присутствия на хозяйстве нас оставалось трое. Для начала вдоволь наигравшись, съев оставленные на плите оладьи со сметаной на троих, мы решили обязанности тоже поделить поровну. Подмели двор, посыпали зёрна в корыто гусятам, взамен получив право быстро погладить пушистые комочки, отскакивая от впечатлительных гусиных родителей. Потом мы проверили осиную затею в почтовом ящике у калитки...

Знойный июль гнал хуторскую детвору к воде. С утра, договорившись со старшими на поход к речке в обмен на трудовую повинность, я заторопилась к друзьям. Заглянув через плетень к соседям, обнаружила братьев загибающих пальцы перед Акимовной. - Бабушка, - вспоминал Сережа, - мама дала нам задание и мы всё сделали: 1- подмести дом, 2 - покормить цыплят, было ещё третье, я не помню какое, но то что я его выполнил, это точно! - Акимовна, заметив появление моей головы над забором, отпустила ситуацию...