Музыкальный калейдоскоп

Ты знаешь, что Бах потерял одиннадцать детей? Не сразу – по одному. Сначала малютку – дочь. Потом – троих сыновей. Потом – Марию-Барбару, свою жену. А потом, с Анной-Магдаленой, второй женой, ещё четверых дочерей и троих сыновей. Одиннадцать. Каждый – имя. Голос. Тепло рук. Сонные волосы на плече. Их не стало. А он остался. И вот вопрос, который не даёт покоя исследователям, музыкантам, обычным людям: Как он выжил? Как сердце не лопнуло, не затихло, не закричало от невозможности дальше жить? А главное – как он смог писать музыку? И не просто музыку, а такую, от которой время замирает...

Говорят, у него были руки мага. Когда Лист садился за рояль, женщины падали в обморок, мужчины теряли дар речи, а самые суровые критики – терпение. Он играл так, будто клавиши горели под пальцами. Музыка не просто звучала, она вспыхивала, жгла, пронизывала, кружила головы, как вино. Но как он стал таким? Ответ – в одном имени: Никколо Паганини. Когда Лист услышал его игру, будто молния ударила. Скрипач творил невозможное – так, словно струны были продолжением его души. Лист вышел с концерта другим человеком...

Он просто поднимает руки и закрывает лицо. Фотография, казалось бы, испорчена. Он не любил показуху. Не гонялся за славой, хотя она сама шла за ним — в концертных залах, в телеграммах от поклонников, в восторженных отзывах критиков. Сергей Рахманинов всё так же высокий, вечно в чёрном, сдержанный, будто весь из нот и тишины. Он сторонился объективов. Не позировал. И вот –1937 год, Миннеаполис. Рахманинов за завтраком в отеле Nicollet, завтракает с женой. В этот вечер — концерт в Northrop Auditorium, зал раскуплен до последнего места...