Последний грех Евы

Марго обрушила на Еву такую любовь и заботу, что ей было не продохнуть! Все её мысли и желания сводились только к одному – наверстать упущенное время. - Бабушка, я же не маленькая, это совсем не обязательно, - взмолилась Ева, когда Марго заботливо укрыла её одеялом. - Не называй меня бабушкой, для тебя я просто Марго. - А мне приятно звать тебя бабушкой, ведь в детстве у меня не было такой возможности. Аргумент Евы заставил глаза старушки увлажниться, но она справилась с нахлынувшими эмоциями, - Когда ты говоришь бабушка, мне кажется, что мне перевалило за сотню лет...

Зловещая сцена предстала перед глазами Александра Бельского. Жалкое и одновременно пугающее зрелище. Метаморфоза, случившаяся с Евой и отцом, никак не вписывалась в его представление о них. Все его выводы и умозаключения на их счёт полетели в тартарары. Ева, сверкая глазами, твёрдой рукой направляя ору…жие на Дмитрия Сергеевича, напоминала сгусток дикой, необузданной энергии, готовой в любой момент разорваться оглушительным взрывом. Отец так сильно вжался в кресло, так испуганно молил о пощаде, так...

- Только вы мне можете помочь! - Ева, ты правильно сделала, что пришла ко мне. Дмитрий Сергеевич не верил своему везению, птичка сама залетела в клетку, и ему оставалось только захлопнуть дверцу. Он провёл Еву в библиотеку и усадил в своё любимое кресло. Тёплый плед, накинутый ей на плечи, быстро согрел, зубы перестали выбивать чечётку, и Ева рассказала, как сбежала со следственного эксперимента, и как Марго приютила её. -Я не могла оставаться у Маргариты Робертовны! Мне совесть не позволяет. Как же можно, ведь, скорее всего, я виновата в смерти её сына...

- Вы другого поля ягода, совсем не как ваш отец. - Мой отец никогда не занимался моим воспитанием, не царское это дело тратить время на байстрюка. - Арсений ваш брат только по отцу? - Да. - А где ваша мама теперь? - Не знаю. Она пропала девять лет назад, ушла на работу и не вернулась. - И что? Совсем никаких следов? - Никаких. Александр повесил голову. Каждый раз, когда воспоминания о матери захлёстывали его, он не мог сдержать слёз. Вот и сейчас его глаза увлажнились, и он незаметно вытер их ладонью...

-Спи, детка, спи! – Марго заботливо прикрыла Еву пледом и на цыпочках вышла из спальни. Ей самой не спаслось. Часы пробили полночь, и Марго налила ещё одну чашку кофе. Спектакль, так ловко разыгранный ею, отнял у неё последние силы. Возраст сказывался, и с этим ничего уж не поделаешь! Но отказаться от кофе она так не смогла. Гостиная погрузилась во мрак, только старинный абажур на длинной бронзовой ножке освещал уставшее лицо Маргариты Робертовны. Маленькими глоточками она наслаждалась ароматным напитком, голова заработала ясно, и неожиданная мысль вдруг ошеломила её...

-Не прикидывайся овцой, - разозлился нахрапистый оперативник, - Не помнит она ничего, я таких сказок, знаешь, сколько слышал! Уже больше часа шёл следственный эксперимент. Ева стояла в спальне Георгия Кирилловича и отводила взгляд от кровати, на которой чётко выделялось огромное бурое пятно. Оно уже засохло, побледнело, но запах исходил отвратный. Еву тошнило. Тут же находились два конвоира, следователь Бельский и хозяйка дома Маргарита Робертовна. Конвоиры, привыкшие ко всему, скучали, зевая. Бельский же, напротив, проявлял нетерпение...