Старая-добрая классика

Начиная читать эту главу, я понял, что ничего не помню о ней. Её будто стерли из памяти подчистую. Ничего. Совсем. Но потом, встретив описание Григория Александровича, я смог кое-что припомнить, хотя многое всё равно было как в первый раз. В этой главе ясно чувствовалось одиночество Максима Максимыча и тот факт, что Печорин искренне хотел забыть всё, что произошло с ним на Кавказе. Забыть Бэлу. Забыть Максима Максимыча. Забыть свою ошибку. Я одновременно и презирал, и понимал его. После того, что произошло, я бы тоже не хотел видеться с призраками прошлого...

Впервые читал эту главу, по традиции, в школе. На этой неделе перечитал ещё раз, но уже с более осознанным взглядом и спустя 5 лет, после того как мои руки крайний раз касались лермонтовских работ. Первое, что заметил - лучше стал видеть различия между Рассказчиком и самим Печориным. Как и раньше, расстроился, после смерти Бэлы, посочувствовал Григорию Александровичу и Максиму Максимычу...