Деньги и характеры.

— Мам, ты чего молчишь? Мам! Ольга судорожно вцепилась в телефон, пытаясь осмыслить то, что только что услышала. За окном кухни моросил октябрьский дождь, и капли стекали по стеклу так же, как слёзы по её щекам. — Я... я просто не знаю, что сказать, Лена. Голос дочери на том конце провода звучал устало и как-то отстранённо. — Что тут говорить? Развожусь я. Всё. Вещи собрала, завтра съезжаю. Живу пока у Наташки. — Но почему? Вы же только год назад квартиру купили, ипотеку оформили! А Кирилл... он же хороший парень, я думала...

— Вера, ты где? Верунчик! У меня новость! — голос Бориса гремел с порога так, словно он нёс в руках чемодан с миллионом долларов. Вера вздрогнула и чуть не уронила горячую сковороду. Она как раз жарила котлеты — обычные, из фарша, без всяких там изысков вроде трюфелей или золотой фольги. Просто котлеты. Для обычного ужина обычной семьи. — Боря, ты чего орёшь? Я на кухне! — крикнула она в ответ, переворачивая последнюю котлету. Через мгновение в дверном проёме появился её муж — широкоплечий, с растрёпанными волосами и улыбкой во всё лицо...

— Лена, ты же понимаешь, что это мой шанс, — Андрей нервно теребил салфетку, не глядя мне в глаза. Мы сидели в нашей любимой кофейне на Арбате. Разговор был сложным. — Какой шанс, Андрюш? — я старалась сохранять спокойствие, хотя руки предательски дрожали. — Марина Викторовна готова вложить деньги в моё дело. Серьёзные деньги. Мы откроем собственную строительную компанию, я наконец-то перестану вкалывать на дядю. — И что, для этого тебе надо на ней жениться? Андрей сжал кулаки. — Ты всё упрощаешь...

— Лена, ты опять купила билеты? — Максим повернулся к жене, держа в руках смартфон с открытым приложением авиакомпании. — Да, в Тбилиси на следующий месяц. По акции, представляешь, совсем за копейки! — она продолжала мыть посуду, даже не оборачиваясь. — У нас же кредит на машину через неделю вносить надо. — Внесём. Я уже посчитала всё до копейки. Мы сможем и туда слетать, и кредит погасить. Максим кивнул. Они жили так уже три года — с тех пор, как приняли судьбоносное решение не брать квартиру в ипотеку...

— Ты что творишь?! — голос Андрея дрожал от гнева, срываясь на хрип. — Где деньги с продажи дачи? Где двести тысяч, которые должны были пойти на мою квартиру? Мать молча стояла у окна, глядя на серый осенний двор. Её руки крепко сжимали край кухонного стола. Где-то внизу дворник скрёб лопатой по асфальту, собирая опавшую листву — монотонный скрежет казался сейчас оглушительным. — Я спрашиваю, мама! — Андрей повысил голос, и тут же поймал себя на мысли, что последний раз кричал на мать лет двадцать пять назад, когда был подростком...

— Лен, смотри, какой костюм! Настоящий Хьюго Босс, всего за сорок пять тысяч! Я медленно обернулась. Максим стоял у витрины бутика, прижав нос к стеклу, как мальчишка перед кондитерской. Его глаза горели таким восторгом, будто он увидел не пиджак, а что-то из разряда чудес света. — Макс, у тебя дома три костюма висят с бирками, — я постаралась говорить спокойно. — Ты их даже не надевал ни разу. — Так то совсем другое! Это же классика, понимаешь? Вечная вещь! Вечная вещь. Как и «вечные» кроссовки за двадцать тысяч, которые он купил в прошлом месяце и носил ровно два раза...