Размышления на общекультурные темы

В романе Милорада Павича "Хазарский словарь" есть такой образ: "Представьте себе двух людей, которые держат пуму, набросив на нее с двух сторон лассо. Если они захотят приблизиться друг к другу, пума бросится на одного из них, так как лассо ослабнет. Они в равной безопасности только тогда, когда тянут каждый в свою сторону. Поэтому с таким трудом могут приблизиться один к другому тот, кто пишет, и тот, кто читает, между ними общая мысль, захлестнутая петлей, которую двое тянут в противоположные стороны. Если мы спросим пуму, то есть мысль, каково ее мнение об этих двоих, она ответит, что концы лассо держат те, которые считают пищей кого-то, кого не могут съесть…" Образ очень графичный (так и просится на какой-нибудь ассирийский барельеф), но ещё и точный. Мысль нельзя "съесть", употребить, присвоить раз и навсегда. Её можно только удерживать в напряжении. И не случайно здесь именно двое. Это могут быть писатель и читатель или собеседники в сократовском диалоге. Но, может быть, даже человеку, мыслящему наедине, нужно внутренне раздвоиться для того, чтобы возникло напряжение мысли: один формулирует, артикулирует мысль, другой - ставит её под вопрос. В этом напряжении и просвечивает, являет себя нечто настоящее, истинное. Ту же идею напряжения передаёт, например, гераклитовский образ лука, о котором говорит Мамардашвили, поясняя, что такое бытие, краеугольная философская категория: "Следовательно, слово “бытие”... означает то, о чем мы должны думать и что мы можем видеть только в особом состоянии двойственного или совмещенного в противоположностях мышления. И так и должны держать — как напряженные стороны лука; если я их удерживаю в напряжении, а оно разнонаправленно; только в той мере, в какой я их держу вместе, может полететь стрела. Такое напряженное состояние между противоположно направленным, данное в образе лука, и есть состояние, в котором мы можем видеть и понимать бытие." Кстати, про образ лука уже говорилось в связи с одной песней "Машины времени". И там натяжение тетивы соединяло прошлое и будущее, а сорвавшаяся стрела (ведь невозможно долго удерживать натянутую до предела тетиву), с одной стороны, улетает в небо, в небытие, если мы не успели в этом напряжении что-то увидеть и понять, а с другой - если успели, если постарались и если сошлось ещё что-то (Бог, удача, назвать можно разными именами), то стрела уходит в вечность, в бытие, что-то случилось, и этого уже не отнять.