"Так Навсегда!"

Пояснения к тексту для спортивно не подкованных или молодых читателей, буде таковые обнаружатся! Приводятся по алфавиту. Авоська — сумка-сеточка для хозяйственных нужд, в сложенном виде занимала весьма мало места. Естественным образом исчезла с наступлением Эры полиэтиленовых пакетов. А в то время пакеты заботливо стирались и высушивались для повторного использования и торжественных выходов в свет. А некоторые футбольные клубы даже увековечивали на них свои достижения. Кооператив — жилищный кооператив,...

— А вот еще был случай… Лето, солнце, ветерок ласково шевелит ромашки и прочую растительность, облака такие мягкие по небу синему плывут. Мы сидим на улице, работы нет, зарплата вроде как идет, мастер Каравайцев посредине, мы с Живописцевым по бокам, согласно штатного расписания. Сорвал травинку, жуешь ее лениво — красота. Лето! Каравайцев по старшинству заводит разговор. — Вот был случай у меня. Был у меня знакомый электрик, высоковольтник… — О-о-о… — Живописцев откидывается, заложив руки за голову...

…Олег Юрьевич позвонил тогда ближе к вечеру и сказал: — Н-ну все… Пришла повестка, п-приехали. Да-авай тогда, шестого числа подтягивайся, проводишь, все как п-положено… Я еще спросил: — Олежек, а почему шестого? Вроде рабочий день еще? Нет, мне-то все равно, я в любой день приду… Но седьмого — как раз был бы праздник… со слезами, так сказать, на глазах? И он пояснил: — И-идиоты, у меня повестка прям на восьмое, прикинь! Мне ж перед «покупателем» надо т-трезвым предстать… ну, хотя бы более-менее!...

На нашей северной рабочей окраине, как известно, в ту пору не было метро. Собственно, строго говоря, его и сейчас нет, но хотя бы в какой-то разумной (разумовской) дельта-окрестности — а тогда вообще. Абсолютно. Когда переехали, мама увидела на столбе объявление об обмене квартиры со словами «пятнадцать минут от метро на автобусе». Она даже не поленилась, позвонила, просто из любопытства, и ее принялись жарко уверять: «Ну, может, двадцать… Но не больше!» Да-да, именно. Именно на автобусе. Да там...

На день рожденья Миронычу всегда дарили портфель. Иногда даже два. Вы спросите: что же он делал с такой прорвой портфелей? Да ничего. Прежний выбрасывал, и всех делов. Он и цветы все потом… того… а цветов Миронычу на первое сентября дарили больше всех. Много больше. На порядок, выражаясь строгим математическим языком. Приходили пожилые, как тогда казалось, люди, про которых почтительно шептались: «Двадцать седьмой класс… о, а вон тот, седой — тридцать второй…» Боже, неужели и мы когда-то такие будем?...

Если спросить сакраментальное «Ну, ты, конечно, помнишь, как все это начиналось…» — я отвечу честно: «Ну конечно же помню! Я же докладывал… Я сижу у бабушки, у старенького черно-белого телевизора, и ”Спартак” проигрывает в хоккей Динамо, один–четыре, и время еще есть, но вот выход два в одного, и вратарь Новиков в отчаянном шпагате бросается из угла в угол, но тщетно, сетка за его спиной взлетает вверх, это гол, и я сжимаю кулаки в бессильной зло…» Нет, нет, это-то понятно. То есть понятно, что интегрально все началось именно тогда...