ИЗУМРУДНАЯ ЛИХОРАДКА

Ванька Чижиков не ожидал такой траектории полёта от уставшего мяча. Сколько раз за сегодня он ребром ударной левой ноги посылал его в стену кирпичного гаража Сергея Нетребко. Всё напрасно, забитый мяч летел почти по прямой с упорством осенней мухи на окне. А когда удар всё же случился, то в это самое раскрытое окно он и влетел по красиво изогнутой кривой. Вот это называется «сухой лист»! Чижиков-Пеле победоносно обвёл взглядом пустырь. Пустырь он и в Африке пустырь – победить было некого. Мяч Ванька нашёл не сразу. Глаза сначала пообвыкли к потустороннему сумраку четвёртой квартиры, затем...

Скалярии были разочарованы родом человеческим. Ночь, кошмарная и голодная, впервые ударила под жабры. Всегда пунктуальная хозяйка так и не удосужилась бросить горсть сушёной дафнии. А теперь, плотно позавтракавший, невесть откуда приблудившийся Полукарп зеркальный, тащит двенадцати литровую юдоль, разместив её на своём брюхе. Он, никогда не испытавший чувство полёта, несёт их на заклание к пресыщенному меломану Борщевскому. Рыбовладелец, решил поменять две живые безголосые души на один патефон. Что ему красота и грация парящих в зеленоватой стихии созданий… Боязнь замкнутого пространства ничто по сравнению с открытыми окнами первого этажа...

Плотва озёрная Двухэтажный барак доживал седьмой десяток, поскрипывая иссохшим остовом и вздрагивая надломленной лестничной клеткой. Каждый входящий, причинял ему неимоверные страдания в поясничной области. Сергей Сергеевич, проживающий в седьмой квартире на втором этаже, был стихийным бедствием, красным уровнем угрозы! Астероид Апофиз казался долгожданным избавлением от его редких выходов в магазин. Сто пятьдесят два килограмма живого веса на подошвах сорокового размера ударами сваебоя отзывались в основании фундамента дома при каждом шаге жильца-экзекутора, садиста с многолетней пропиской....

Олег Шабинский Мешок инкассатора Драгоценные каменья, как горох сыпались из ладоней и, падая мимо мешка, рассыпались по пещере, вспыхивая в свете факела! Пот заливал глаза, Гамлет смахивал его рукавом, досадуя на потерянные мгновенья. А вдруг они уже возвращаются? – обрывалось сердце… Счёт времени потерян с того момента, как сокровищница открылась обомлевшему Арутюняну. – Сазан, откройся! – повторил он подслушанную фразу и, ключ к несметным богатствам банды оборотней-полицейских, повернулся в замке входной двери. – Сазан, говорю, свежий попался. Пришлось отдать последнюю пятисотку. Голос жены стучал спецназовской кувалдой по вискам, едва проснувшегося Гамлета...