Про счастье

В супермаркете, где мандарины по акции выстроились в созвездия, указывая путь к кассе, я зачем-то купила три банки горошка и столько деликатесов к новогоднему столу, будто мне захотелось откупиться ими от всех грехов заканчивающегося года…или реальности. А вечером я распутывала гирлянду, которая своим хитросплетением напоминала модель ДНК безумного ученого, и злилась. А потом сдалась, повесила её комом и объявила домашним, что эта инсталляция зовется «Клубком невысказанных надежд»… Иногда мне кажется, что декабрь —это не просто месяц, это коллективный психоз с запахом хвои...

В одном провинциальном городке жила-была женщина , которая не совершала зла, но его коллекционировала. Женщина любила зло как предмет, как доказательство собственной чистоты - она не искала добра, скорее была тем фонарем, который гасит звезды, освещая только самые грязные лужи под ногами... И была у женщины странная страсть: она могла часами сидеть на лавочке, наблюдая за соседями. Стоило кому-то слишком громко посмеяться, купить слишком дорогую машину или задержаться допоздна — женщина оживала,...

Бывает ли у вас такое, что вы плачете , когда смотрите фильмы? И у меня бывает… Представьте, что где-то глубоко, под слоями рутины и здравого смысла, внутри каждого из нас находится запертая комната, в которой мы храним те чувства, которые однажды оказались слишком велики для нашего мира: покинутость, отчаяние, невысказанный гнев, страх одиночества или непрожитое горе. В общем, все то, что было слишком болезненным или слишком сильным, чтобы позволить ему выйти наружу. А потому мы давным-давно заперли его в этой комнате...

Сначала мы вырыли яму для своих «нет» и вместо прямого и чистого несогласия: «Я не хочу» , «Мне это не нужно» и «Это не интересно», научились высаживать рядом со склепами своих желаний цветастые: «Хорошо», «Может быть» и «Я подумаю». Их запах сладким ядом убаюкивал ощущение нашей отдельности, «плохости» и страх отвержения. Затем мы научились не признаваться в том, что слабы и уязвимы или были такими прежде. Мы замуровали свои слабости в подземельях и поставили над ними стражу из социально подстрекаемой лжи и полуправды, чтобы казаться хорошими и значимыми...

Жила-была одна молодая женщина, которая мечтала о любви. Она представляла ее как бушующий костёр, который вспыхивает мгновенно, сжигает всё на своём пути и горит так ярко, что от его света слепнут глаза. Когда она влюблялась, именно так всё и происходило. Влюблённость дикой птицей влетала в её сердце и была такой красивой, такой экзотической, что казалось, будто весь мир остановился, чтобы полюбоваться ею. Эта птица пела чудесные песни, и молодая женщина забывала обо всём на свете. Она не видела ни своих друзей, ни работы, ни даже себя - только эту птицу...

В одном городе жила женщина, душа которой была похожа на разбитое зеркало, запертое в подвале боли. И эта боль была даже не чувством, а тишиной, в которой она давным-давно перестала слышать саму себя. Она кормила голубей, и в их воркованиях различала эхо своих собственных давно затихших слов. Она лечила бездомных собак, и в их глазах видела отражение своего собственного, растворенного во времени, страдания. И она смотрела на уличных котят, и в их маленьких, сжатых телах замечала отражение своей собственной, давно свернувшейся в комок, веры в человечность и справедливость...