МОЙ БРАТ, МОЯ СЕСТРА (русско-немецкий роман)

Молчание дочери если и прерывалось, пока Герхардт вёз их домой, то только подобными репликами: – Ма, а вот у нас каштаны цветут красивей, правда? О, смотри, башня похожа на нашу у Гостинки. А эту, наверное, косоглазый строил, ужас какой! Ма, а дороги вообще отстой, тоже мне, Европа! Герхардт остановился, завернув на узкую симпатичную улочку, и не сразу проговорил: – Прошу тебя не оскорблять Берлин. Я же не говорю плохо о Ленинграде. – Ещё бы ты посмел сказать о нём плохо, – свела брови дочь. – И он сейчас не Ленинград, а Петербург...

– И матери, на всякий случай, у меня тоже нет. А гражданке Наталье Александровне Пеговой выезд запрещён за порочащее страну развратное поведение на её последних гастролях. И, кстати, разве ты не знаешь, к кому она так рьяно рвётся за бугор? Он думал, что ужалил меня. – Знаю. – А ты знаешь, что я тебя с собой утащу? Если рассекретится моё прошлое, я скажу, что ты был женат на диверсантке и шпионке. Ты знал, что она крутила шашни с военным преступником, но тем не менее вступил с ней в законный брак...

– Генерал Морозов. Доложите. Я вошёл в приёмную Управления госбезопасности, пинком открыв дверь. Молоденький секретарь побелел, не зная, как поступить. Эти зелёные сотрудники, которых стали набирать пачками в разваливающееся, как Союз, когда-то элитное учреждение, явно прогуляли лекции по субординации. – Полковник Морозов на месте? – Так точно, – наконец, вытянулся в струнку зелёный. – Так докладывай, чего вытаращился? Эрвин встретил меня очень тепло. Конечно, он слышал мой громовый голос за дверью,...

ИСТОРИЯ САШИ Забили куранты. Заулюлюкал телефон. Девчонка в восторге завизжала: куранты означали, что сейчас запоёт любимая группа. Она вскочила с дивана перед телевизором, чтобы повторять за парнями их незамысловатый танец и ещё более незамысловатую песню, которую мама называла набором первобытных звуков. – Сашка, подойди к телефону! – крикнула мать из кухни. – Лондон, гудбай, Лондон, прощай, я здесь чужой... У телефона, действительно, был настолько нежный звонок, что тягаться с включённым телевизором...

– Он скоро родится. – Назови его Александром. Она замолчала. Можно было подумать, что связь оборвалась, но он чувствовал бесшумное дыхание. Он его чувствовал. – Ты хотела другое имя? – забеспокоился Герхардт. – Прошу, назови его Александром! Они не имели права назвать друг друга по имени. Они на многое не имели права, притворяясь для тех, кто прослушивал международные звонки, другими людьми. Они говорили по-немецки, но побаивались – каждый на своём краю, – что однажды к Марье Семёновне нагрянут с...

Герхардт чуял неладное. Он добился не только своего включения в состав делегации Комитета художников ФРГ, которая отправлялась в Советский Союз. Он добился самой этой поездки, в принципе, мало уместной на тот момент, буквально выклянчил её, чуть не ползая на коленях перед начальством Комитета. Он решил идти напролом. С какой стати ему бояться собственного сына? Он позвонит им домой, он должен услышать голос Бестии. Но его заявки на международные переговоры с Ленинградом методично отклоняли. А теперь,...