Русская изба

Выреза, облипы, голяшки, навески - в разных краешках Руси на свой манер называли наличники на окнах. Окно в русской избе - межа света и тьмы, связь человека с солнцем. Потому частехонько* на наличниках и присматриваем фигуру солнышка, примету света, тепла и благожительства. Оконце для доброго крестьянина - ещё и око в мир инный*. Всякая весть, слышанная через оконце, была для него наособицу* и сулила крутой изворот жизни...

Седая старина баила*: хлеб на стол - и стол престол, а кто не окстясь за стол садится, с тем ест и пьёт диавол. Не понапрасну стол ставили на чистую половину избы под святые образа - в Красный кут*, передний угол, в дальнее место от печи. Тутова домочадцы Богу молились да под оком Господним вершили наипаче веские дела: препятства насущные разрешали, старшие младшим наказы давали и, вестимо, брашно* вкушали. Стол спокон века почитался ладонью Божьей, местом священным. Оттого изба без стола - не дом, не жилище...

В Архитектурно-этнографическом музее од открытым небом "Семёнково" собраны уникальные образцы деревенской архитектуры - храмы, избы, амбары, бани, мельницы.

Деревня Учма на берегу Волги в Ярославской губернии (июнь, 2022 год)

"Жить в бедности не стыдно, а в грязи – позорно", - сказывала старина наша посельская седая-приснопамятная. А стало быть, ежели чистота и порядок в избе есть, то и хозяину завсегда честь. Чистоту и порядок в избе улаживали бабы, а послушание мыть пол в покоях* и сенях водилось за девками-невестами. Ежели таковых в семье не бывало, то сия обуза доставалась невестка. Коли не было невестки, за дело бралась сама большуха*. На новгородской посельщине бабы плескали на пол горячую воду и сыпали песок. Засим...

Пущай в избе бело, да на дворе белее, а русский пахарь видал свету не только что в оконцах. На Руси древле*, егда свеща* на посельщине почиталась богачеством, изба повечеру осветлялась лучиной. Отщепляли её почасту от берёзки иль от осинки. Гожа* на сие и сосёнка, да токмо та светит огнисто*, трещит зычно, искрой стреляет, но сгорает шустро. Щепка таковая длиной до аршина* отдиралась от ровенького бревенца без сучьев. Лучинку пропаривали над кипяточком, а засим сушили. Прилаживалась она в светец, что ковали на разный манер...