Книга третья.

За минуту до того как Ворон встал на ноги. Разговор с Виндром вышел недолгим и вроде бы тот пытался о чем-то предупредить. Но какая разница? Ведь теперь Ворон чувствовал, как в его жилах бурлила новая кровь. Даже кожу покалывало от переполняющей его энергии. Не осталась ни намека от прошлых травм. Вообще казалось, что тело отсутствует, а вместо него сгусток взрывной силы. Сигурд поэтому и поднимается начал медленно и осторожно, боясь что его просто разорвет. И вот он стоит посередине комнаты, а все вокруг испуганно таращатся на него...

Каменные двери сомкнулись, погрузив измученных путников в кромешную тьму. Но как-только дневной свет исчез за толстыми стенами, в коридоре зажглись светильники. Гномы жестом пригласили следовать за собой. Послушник схватил за руку Авдона. Старик остановился. Это был широкоплечий воин, с седой бородой и усами заплетенными в косички. Несмотря на то что, для человеческого взгляда все гномы выглядели одинаково, в этом читалась стать и мудрость. Даже по его глазам можно было понять, что он значительно старше Толбрина...

Архиепископ уже готов был схватить Уну, как та вдруг ушла от захвата, да так неожиданно и ловко, что старик распластался на камнях обхватив себя руками. Подкрадывающиеся сзади Толбрин и Ганс, также незамедлительно атаковали, но оба потерпели неудачу. Лучница зашипела словно дикая кошка и с таким же проворством запрыгнула на большой камень.  Кровь, рубиновыми бусинами окропила белый снег. Послушник вытянул руку и шагнул вперёд. Вампирша сразу развернулась в сторону послушника, позабыв про Сигурда и остальных членов отряда...

Он сразу же почувствовал как его тащат за ноги. Подняв голову, вор с превеликим облегчением увидел что это был Лукас. Парень, от натуги был красный как вареный рак, но темпа не сбавлял. Следом за вернувшимся сознанием пришла и боль от сотен укусов. Вся одежда была влажной и липкой от крови. Сигурд не успел ответить Лукасу. Парень бросил ноги вора, перепрыгнул через него и с кем-то вцепился. Ворон перевалился на живот чтобы увидеть, что творилось за его спиной. Гном остервенело матерился и лупил секирой сверху вниз, словно пытался измельчить все булыжники под ногами...

Ганс оторопел глядя на мертвую улицу. Трудно было поверить в то, что всего несколько дней назад он шагал вон к той лавке за хлебом, а рядом кипела жизнь: сновали прохожие, грохотали телеги по брусчатке, воздух гудел от шума кузниц и гомана горожан. Теперь же он стоял возле своего дома, но не узнавал города в котором родился и вырос. Путники свернули в узкий переулок. Из-за прижимающихся к друг другу зданий, здесь даже в утренние часы было темно. Дополнительные надстройки в верхних ярусах порой полностью...

Ночь закончила свое царствование, уступив место хмурому утру. И когда в комнате рассеялся мрак, Сигурд решился таки подойти к лежащей без движения Уне. Девушка все также была в плену одеяла и веревки. Лицом она уткнулась в подушку и потому переворачивать ее было очень страшно. Ворон не боялся увидеть чудовище, в конце-концов он и сам был таковым наполовину. Вор боялся увидеть пустые глаза, в которых могли исчезнуть человечность и ясность рассудка. Толбрин, Лукас и Авдон, с темными кругами под глазами, поднялись со своих мест...