Наследство тети Марфы

Артём перевернул следующую страницу дневника, и его пальцы дрожали. Чернила выцвели от времени, но слова, написанные дрожащей рукой тёти Марфы, казалось, жгли его кожу. "Виктор не вернулся той ночью. Я ждала до утра, звонила его друзьям — никто ничего не знал. А через пару дней пришёл Сергей, ближайший друг и подельник Виктора. Он был одним из тех, кто участвовал в ограблении. Глаза у него бегали, как у затравленного зверя. «Марфа, — прошептал он, — ты должна поделиться. Виктор все оставил тебе»...

Артем приподнялся на локте и осторожно раздвинул занавеску. Лунный свет заливал двор, и в его призрачном сиянии Артём разглядел мужскую фигуру у старого дуба. Мужчина стоял абсолютно неподвижно, лицо его было обращено к дому, а руки странно вытянуты вдоль тела – слишком ровно, как у солдата на параде. Артём хотел разбудить мать, но в этот момент фигура резко повернула голову – прямо в его сторону. Луна осветила лицо непрошенного гостя, и на миг Артему показалось, что у того не обычные глаза, а… стеклянные...

Комната встретила ее непривычным холодом. Все куклы сидели за обеденным столом. Дама в кринолине — во главе. Близняшки — по правую руку, матрос с неестественно длинными пальцами положил фарфоровые руки на край стола, будто собирался встать. Елена застыла на пороге, чувствуя, как по спине ползет липкий холод. — Это... не может быть... — прошептала она. Начало истории Возвращение домой прошло в молчании. Артём сидел, прижавшись к дверце машины, весь сжавшись в комок, будто пытался занять как можно меньше места...

Елена замерла на пороге, пальцы непроизвольно сжали дверной косяк. Шершавая поверхность обоев под ладонью напомнила ей тот день, когда они с Сергеем выбирали отделку — он смеялся, называя этот оттенок "унылой бледностью", но в итоге согласился. Всегда соглашался. До тех пор, пока не появилась Лера. — Мам, ну сколько можно?! —Артём пнул чемодан, который отказывался закрываться. — Я не хочу в эту дыру! Я хочу жить в городе, с отцом! Она обернулась. Сын стоял посреди комнаты, лицо перекошено от злости, ногой поддел непокорный чемодан...