Драматичные истории: судьбы, полные эмоций и испытаний

— ChatGPT делает это бесплатно, — голос босса напоминал скрип несмазанной двери в пустом коридоре. Он так и не поднял глаза от монитора, где полупрозрачное окно переводчика аккуратно дробило японский контракт на идеальные английские фразы. — Ваш отдел закрыт. Андрей сжал папку с годовыми отчетами — толстый переплет, который теперь годился разве что для розжига камина. В ушах пульсировало: «Бесплатно». Двадцать лет зубрежки иероглифов, ночных срочных переводов, пота, вложенного в каждую запятую — и все это уместилось в один презрительный термин: оптимизация...

— Поздравляем! Вы проспали свою жизнь, — пропиликал телефон, будто выдавливая последние капли заряда. Я моргнул. На экране, между уведомлением о скидке на пиццу и напоминанием «Позвонить маме», висело новое сообщение: Достижение разблокировано: 1000 отложенных будильников. Награда: осознание. Я потрогал экран — может, глюк? Но статистика не исчезла: Общее время сна: 27 лет. Время в кровати: 99%. Активные часы: 1% (из них 0,3% — попытки найти носки). За окном уже рассветало. Где-то внизу завелся мотор, кто-то спешил на работу...

— Ты нам больше не нужна, — прозвучало за дверью. Голос был её собственным. Точь-в-точь как в тех стримах, где она смеялась над мемами, кричала на хейтеров, шептала "Подпишись" в микрофон с подушечкой из поп-ит. Ника замерла, и телефон выскользнул из пальцев, ударился об пол экраном вверх. Красное уведомление всё ещё пылало: Ваш канал заблокирован за нарушение правил. Тишина. Она не дышала. Ладонь прилипла к холодному полу. Где-то за стеной лифт скрипнул, будто кто-то наступил на сухую ветку. Стук повторился...

— Двести тридцать седьмое дело, слушается в режиме автоматического разрешения, — голос из динамиков напоминал звук старого факса, пытающегося проглотить мятую страницу. Слава моргнул, ощущая, как этот голос царапает сознание. В зале стоял запах ластиков и перегоревших ламп — аромат казённого бессилия. На экране мелькали цифры, а нейросеть, не дожидаясь человеческого дыхания между фразами, выносила приговор: — Исковые требования удовлетворить. Раздел имущества — 60/40. Алименты — отклонены. — Это как? — Женщина в третьем ряду вскочила так резко, что её сумка с грохотом упала на пол...

Гараж пах старым железом и пылью, которая оседает на пальцах, как пепел. Константин копошился в углу, отодвигая коробки с маркировкой «Кристина» — чёрным маркером, жирным, будто он хотел, чтобы буквы прожгли картон насквозь. В одной из них лежит Бакс. Робот-сёгун, как называла его дочь. Нелепая собака с потёртым голографическим мехом и одной сломанной лапой — Костя помнил, как она отвалилась после того, как дочь уронила его с лестницы. Тогда он отругал её за неосторожность. Теперь готов был отдать всё, чтобы услышать этот звонкий смех снова...

Дождь стучал по гигантским окнам офиса, превращая город за стеклом в акварельный кошмар. Оксана стояла в лифте, сжимая портфель с резюме, которое теперь казалось ей бесполезным клочком бумаги. Дверь открылась — и её встретил запах кофе, лживых улыбок и страха. — О, наша новенькая звезда! — Марина, начальница отдела аналитики, протянула руку с маникюром цвета запекшейся крови. — Добро пожаловать в «Стеклянный горизонт». Здесь мы не работаем — мы выживаем. Её каблуки цокали по полу, как метроном, отсчитывая шаги к рабочему месту Оксаны — столу в углу, заваленному старыми отчетами...