Сердце и Воля

Глава 19: «Язык Огня и Стали» План рождался в дымной пещере, на шкурах, испещренных угольными схемами. Вольфгар, Адальберт и Горим склонились над картой арены. — Их сила — в открытости, — водил палкой Горим. — В толпе. В быстром гарнизоне отсюда, в двух кварталах. — Значит, ворвемся и вырежем охрану, — пожал плечами Адальберт. — Что сложного? — Сложность в том, что нас перебьют, — голос Вольфгара был ровным. — Мы освободим два десятка гладиаторов, чтобы легион Морвена прижал нас к стене. — Тогда как? — Мы ударим по их уверенности...

Глава 14: «Узы и Клинки» Лето в Вальмонде выдалось знойным и душным. Воздух в каретном сарае, обычно пропитанный запахами старого дерева и кожи, теперь напоминал густой, прогретый бульон. Пыль, поднятая ежедневными тренировками, медленно кружилась в столбах золотистого света, пробивавшихся сквозь щели в ставнях. Вольфгар стоял по стойке «смирно» с деревянным мечом в руке, чувствуя, как пот стекает по спине, щипля свежие ссадины. Калеб казался невосприимчив к жаре. Он медленно обходил Вольфгара, его проницательные глаза отмечали малейшую дрожь в мышцах...

Глава 9: «Уроки выживания» Недели, последовавшие за инцидентом с книгой, тянулись медленно и однообразно, наполненные гнетущим молчанием. Изабелла больше не приходила. Ее отсутствие стало ощутимым, как еще одно звено в цепи, невидимое, но давящее на душу. Калеб превратился в безжалостную машину для тренировок. Его требования ужесточились, спарринги стали продолжительнее и беспощаднее. Казалось, он решил выжечь каленым железом малейший намек на ту самую «слабость», которую когда-то с неохотой признал...

Глава 5: «Тактика ярости» Песок арены, еще недавно розовый от заката, теперь был багровым от крови и черным от разлитой ярости. Воздух, густой от запаха пота, страха и смерти, обжигал легкие. Вольфгар стоял в эпицентре этого ада, и каждая клетка его тела жила в двух реальностях одновременно. Древняя, звериная ярость требовала метаться, рвать, уничтожать, слиться с этим хаосом. Но поверх этого кипения лежал холодный, отточенный годами тренировок слой. Сознание, воспитанное Калебом, накладывало на бушующую стихию жесткую, почти математическую структуру...

Дым застилал глаза, едкий и густой, пахнущий горелым деревом, расплавленным металлом и жареным мясом. Последнее вызывало у него тошноту, но он давно научился игнорировать позывы тела. Он стоял на пороге, вернее, на том, что от него осталось — на груде обугленных бревен и почерневшего камня, что когда-то было парадным входом в поместье Грейманов. За его спиной выл ветер, гуляя по опустошенному парку и принося с собой хруст ломающихся под его тяжестью ветвей вековых дубов. Вальмонд горел. Не просто поместье...