Нерассказанные и ненаписанные истории

— И долго прожил Харон у Леонида Казимировича? — Кто? — переспросил Дракон, чьи мысли уже были заняты другим персонажем. — Кот Харон, названный в честь Харона из Лампсака! Ты издеваешься? — Нет, просто для меня эта история уже закончилась. — Но я уже знаю, что Осипов жив, значит, она продолжается! — Ммм, да, возможно. — Так что же всё-таки произошло? Как так получилось, что судьбы Леонида Казимировича и Леночки тесно переплелись? — Случилась самая обыкновенная история, которая и называется жизнью...

— Жаль, что я не познакомился с Леонидом Казимировичем Осиповым по-настоящему. Ту мимолётную встречу я, конечно же, в расчёт не беру. Мне понравился этот человек. Ты описывал его как слегка безжизненного, сухого, но мне кажется, он живее и душевнее некоторых шумных, весёлых людей, — сказал Михаил Валерьевич и добавил, что ему очень не хочется прощаться с Осиповым, Жуликом и, конечно же, Леночкой и её бабушкой. — Сила привычки. Ты опасаешься нового, ведь старое стало родным и удобным. Но разве тебе...

— Жулику было очень худо. Мог бы пёс говорить, он бы поклялся, что никогда больше не будет так обжираться! — продолжил Дракон почти бесконечный рассказ. — Леонид Казимирович, вне себя от волнения и страха, быстро набрал номер знакомого ветеринара (у Осипова на все случаи жизни были знакомые, часть из которых досталась ему «по наследству» от родителей), который, надо же было такому случиться, был в отъезде! «Но папа велел всех направлять к своему другу, записывайте адрес», — строго велел Осипову...

— Как ты верно догадался, Леночка вернулась. Не только с книгой, но и с гостинцем. Случилось это знаменательное событие 31 декабря, и, взяв любимый томик в руки, Леонид Казимирович подумал, что это самый прекрасный новогодний подарок за всю его жизнь. Ведь не только книга вернулась к хозяину, но и восстановилась вера в людей, которые, несмотря на всё возрастающую скорость жизни и суету, оставались порядочными и честными. — А гостинец? Что это было? — спросил Михаил Валерьевич так заинтересованно...

— Был у Леонида Казимировича хороший друг. Не такой верный и искренний как Петька, конечно. Да и дружбой их отношения можно было назвать с трудом. Скорее, это была общая страсть. — К книгам? — Естественно! Павел Петрович Куршавин был таким же книжным червем, вернее, любителем книг, как и Леонид Казимирович. Вот только расставался он с ними легко и быстро. Но, главное, задорого. — Он был букинистом! — догадался Михаил Валерьевич и задрожал от нетерпения. Точно, его мысль верна! В той книге неизвестного ему английского ветеринара (как бишь его звали?) явно были подсказки...

— Как я уже говорил, почти всю положенную ему норму болезней Леонид Казимирович исправно выхворал в самом детстве. — Хорошо бы так было всегда! Положена тебе печаль, пострадал месяцок или даже полгода, зато потом всю жизнь радуешься! — Так живут только идиоты, безмозглая ты башка! Что за удовольствие испытывать только один вид эмоций! — Дракон, расстроенный тем, что Время неумолимо сжирало его монеты, то есть дни, был слегка раздражён и зол, и успокоить его могла лишь прекрасная история, которую следует рассматривать спокойно и вдумчиво...