Приметы и обычаи.

В последний день лета по нонешнему стилю Русский Мир почитал память мучеников Флора и Лавра, покровителей домашней животинки. На русской посельщине величали сей день Фроловым, Лошадиным или Конским праздником, Лошадиными именинами или Днем лошади. На Новгородской стороне гутарят, что с открытием честных мощей сих святых угодников прекратился падеж скота.  А на Орловщине бают, что Фрол и Лавр хаживали по Руси, строили честным християнам дома и рыли им колодези. Пастухи да табунщики, ежели теряли коней, воздыхали сердешной молитвой к Фролу и Лавру...

На Илью до обеда - лето, после обеда - осень! На русской посельщине* по мудрому народному слову в Ильин день (2 августа) кончались теплые красные денечки, прощалась Русь с ведреным летом: Илья лето кончает, да жито зажинает; первый сноп - первый осенний праздник! До Ильина дня сено сметать - пуд меду в него накласть, после Ильина - пуд навозу! До Ильи поп дождя не умолит, после Ильи - баба фартуком нагонит; до Ильина дня и под кустом сушит, а после Ильина дня и на кусту не сохнет!  До Ильи дождь...

Как говаривала седая посельщина, щи да каша – пища наша, посоли их, поперчи - будут добрые харчи. Токмо трапеза для наших предков почиталась таинством, оттого за столом в красном куту* под святыми образами домочадцы держали себя как в церкви. А снедь в избе во всякую пору была разной. Весной, в ожидании новин, стол небогат, а в осень апосля жатвы можно и пировать. Главное - помнить о запасах до чередного урожая. На Ярославщине, в Ростовском стороне, в обыднях* главным яством был хлеб, а засим - картопля да капуста...

Седая старина баила*: хлеб на стол - и стол престол, а кто не окстясь за стол садится, с тем ест и пьёт диавол. Не понапрасну стол ставили на чистую половину избы под святые образа - в Красный кут*, передний угол, в дальнее место от печи. Тутова домочадцы Богу молились да под оком Господним вершили наипаче веские дела: препятства насущные разрешали, старшие младшим наказы давали и, вестимо, брашно* вкушали. Стол спокон века почитался ладонью Божьей, местом священным. Оттого изба без стола - не дом, не жилище...

На Ростовской стороне Ярославской губернии братцы-молодцы живали, как сказывали: “Мы сеем всё то, что севали наши деды-прадеды. А те были не глупше нас, грешных, да вестимо* ещё и пребогаче.” Яровые содили в глиноватую почву, а картофей в песчищу*. Взгорячённую клюсю* изразу* не поили. Новорождённую телятку в зиму в холодном хлеву не оставляли - и все иншее* нехитрое знатьё обихода хранили в строгости да не забывали. “А в том, что деется на земле да на небе, - говорили они, - ведать не можем. Всё сие - от Бога, и сокрыто оно Богом от наших грешных очей...

Пятнадцатого числа щедрого месяца-соберихи (на новый лад - 28 августа), то бишь на самой на макушке августа, Святая Русь воздыхала об Успении Пресвятой Богородицы, земном конце Приснодевы Марии. А засим наступал день, о котором наш седой хлебороб молвил на весь околоток*: “На Третий Спас готовь себе хлеба на припас”. В пору оную, апосля строгого поста Успенского, наш предок-хлебороб спожинал-дожинал* последний сноп на озимье. Оттого величали сии дни на посельщине “Спожинками” иль “Дожинками”. Благодать...