ЖЕМЧУЖНОЕ ОЖЕРЕЛЬЕ СЕВЕРНОЙ РУСИ

Тата: Я вот ещё давно хотела спросить: а эпиграф к этой книжке — из «Слова о полку Игореве»? Архивариус: Нет, эпиграф из «Слова о погибели Русской земли». Кирюша: Почему это — о погибели? Архивариус: Потому что в этом втором «Слове» говорилось о монголо-татарском нашествии — помните, мы о нём упоминали? Тата: Конечно, помним! Кирюша: Всё-таки ты, Татка, как была выскочкой... Архивариус: Фу, Кирюша, опять неучтивость по отношению к даме! Тата: А он даже внимания не обратил, что вы нас теперь тоже на «вы» называете! Кирюша: Почему это не обратил? Я думал, вы шутите или сердитесь...

Архивариус: Таточка, какой у вас красивый кружевной воротничок! Тата: А это мне бабушка подарила — это вологодские кружева. Они такие прочные! Я её попросила что-нибудь старинное найти, она чемодан с антресолей достала — а в нём куча всякого добра. И вот этот воротничок. Его на школьной форме ещё моя мама носила, а потом его в коробку положили и забыли. А теперь нашли, и он очень хорошо к моему платью подошёл, это сегодня модно. Архивариус: Хорошие и красивые вещи всегда модны. Я неправ? Ну да, я небольшой специалист в вопросах моды...

Архивариус: Мы уже говорили с вами о работе археологов — путешественников во времени. Так вот, во Пскове они раскопали целый город в городе — Довмонтов град. Кто читает? Кирюша: Тата, ты обещала! Тата: Ну, раз обещала — давайте! Сказание о псковском князе Довмонте и о его граде В далёкие-предалёкие времена, в середине XIII века, когда мудро правил Новгородским княжеством и успешно воевал с врагами Руси Александр Ярославич Невский, жил в стране Литве князь Миндовг — храбрый и богатый язычник, и было у него два сына...

Тата: Давайте я второй рассказ почитаю! Архивариус: Пожалуйста. А потом поговорим. ВОСПОМИНАНИЕ О МИРОЖСКОМ МОНАСТЫРЕ Мирожа-Мирожка, речка малая, кто на Руси её не знает! А никто не знает, кроме псковичей да искусствоведов! А должны бы! Потому что стоит на Мироже небольшой монастырь, а в нём — тоже не особо большой храм Спаса Преображения, и в том храме — великое сокровище, не знать о котором русскому стыдно, а не увидеть — просто очень большая потеря. В чём потеря? Да в том, что не увидит он самого полного и прекрасного ансамбля стенных росписей из наиболее древних на нашей северной земле...

Архивариус: Нигде не встречал я столько голубоглазых людей, как во Пскове. Идёт навстречу женщина — статная, очи — голубизны небесной. Бежит мальчишка с рогаткой, голубыми хитрющими глазами поглядывает: где на дереве ворона сидит, как бы получше прицелиться. Мужичонка пьяненький на лавочке сидит — глаза, словно незабудки. Голубоглазыми наверняка были и те славяне-кривичи, что жили здесь ещё полторы тысячи лет назад. А сам город возник как предместье Новгорода в конце IX века. Нестор-летописец впервые упоминает Псков под 903 годом...

Архивариус: Ну что, не пришла ли нам пора отправляться во Псков? Кирюша: А вот почему Новгород называли Господин Великий Новгород, а Псков — просто Псков? Архивариус: Псков издревле почитался младшим братом — пригородом Великого Новгорода. Даже правителя города — посадника — когда-то посылали из Новгорода. И был младший брат щитом старшего: шедшие на Русь захватчики сначала натыкались на крепкие стены Плескова — Пскова. А у него был и свой щит — суровая крепость Изборск. Кто основал Псков, неведомо было и древнему летописцу Нестору...