Гастробар New Kitchen, Казань, Петербургская, 44

По будням примерно до полудня в NK время размышлений и легкой меланхолии. В зале один-два человека и почти тихо. Только музыка на фоне да размеренные звуки кухни, которая готовится к обеденному наплыву гостей. Такую же атмосферу расслабленного затишья можно застать во второй половине дня между тремя часами и половиной шестого. Если душа в этот момент скажет, что хочет тишины и одиночества, а ноги, повинуясь её приказу, пройдут по уютным улочкам старого города к любимому столику у окна, то у вас будут шансы в полной мере насладиться состоянием. В остальное время NK больше похож на маленький улей. Жужжат обрывки разговоров, жужжат повара, подгоняемые новыми заказами, летают взволнованные официанты с разноцветными тарелками на подносах. С наступлением тепла добавляются туристы и любители посидеть на террасе, гостей становится ещё больше, и жужжание усиливается. Выходные – особенное время. По утрам субботы и воскресенья часто собираются любители завтраков: компаниями, с детьми. Шумный завтрак медленно перетекает в не менее шумный обед, а затем в такой же шумный ужин. Но если в субботу ужин продолжается до самого закрытия, то воскресным вечером в зале снова становится тихо. Город вспоминает о наступлении понедельника и, вздохнув, отправляется гладить рубашки, проверять уроки и писать списки грядущих дел.

Осенняя история. Часть 2. - Привет! Катя умела владеть собой в сложных ситуациях и в глубине души гордилась этим. Неожиданная встреча обрушила на неё волну воспоминаний, романтичных и горьких, выпустила на свет запыленные чувства и зажгла тусклый луч надежды. И всё за доли секунды, которые внешне выглядели, как будто девушка поправила причёску. - Можно мне присесть? - Конечно. Присаживайся. Как дела? Михаил снова улыбнулся. Он как будто рассматривал Катино лицо, пытаясь вспомнить знакомые черты. Катя вдруг подумала о муравьях, которые ощупывают другу друга усиками при встрече. В этот момент подошла официантка и принесла меню. Михаил, не заглядывая в него, ответил: - Судак с булугром и двойной эспрессо и, обращаясь к Кате, спросил: «Тебе что-нибудь заказать?» Она решительно помахала головой: - Кажется, ты часто тут бываешь. - Да, я работаю недалеко. Обедаю, ужинаю иногда. Люблю это место. А ты? - Первый раз. Всё смотрела, как подружка выкладывает аппетитные сторис. А сегодня накипело, решила развеяться. Знаешь, я уже хотела уходить, а терминал оплаты не работал. Попросили подождать, угостили десертом. И вдруг ты. Похоже, невидимая сила специально всё подстроила. Катя отхлебнула ароматный чай. - Чем ты занимался всё это время? Пять лет прошло. - Жил в Мюнхене, работал, учился. Получил степень MBA, потом вернулся домой. Работаю коммерческим директором. Миша посмотрел на Катю странным взглядом, и продолжил: - Женился, дочку Катей зовут. А ты? Сердце девушки снова ухнуло вниз, как загорелый каскадёр прыгает в море с высокой скалы. Мысли неслись в голове, сминая друг друга: «Ага, размечталась. Как там пишут в патетических пабликах: нельзя дважды войти в одну и ту же воду. Дурацкий лист, так мне и надо». Девушка задумчиво ковыряла ложкой кусочек чизкейка: - Я перешла в другую компанию сразу на должность руководителя. Развелась, купила квартиру, в которой мы с Сережкой теперь живём, как короли. А сегодня смотрю за горизонт и думаю, куда жить дальше. Официантка принесла заказ. Тарелка, коричнево-охристая, переливалась, как чешуя. На ней аккуратно были уложены рыба, горстка риса и ярко-оранжевый соус, который выглядел чересчур жизнерадостно. - Ты мечтала съездить в Барселону. Удалось? - Да! Сейчас расскажу. Это было так классно. Катя обрадовалась возможности отвлечься и стала рассказывать о поездке. Они разговаривали, как раньше. Смеялись, чувствуя близость, как бывает, когда жизненные пути расходятся, а потом соприкасаются обочинами, чтобы через некоторое время снова оттолкнуться. Незаметно пролетел час. Расплатившись, они вышли на улицу вдвоём. Ветер стих. Ночная столица, умытая холодным дождём, звучала саксофоном и ностальгией. Миша застегнул пальто, и спросил: - Ты на машине? - Угу, - кивнула Катя в ответ. - А я пешком прогуляюсь. Пока. Увидимся...через пять лет? - Пока. Катя посмотрела вслед Мише, который удалялся из её жизни решительной походкой. Странно, от бури эмоций осталась только легкая грусть. Она прыгнула в машину и, подъезжая к перекрестку, обратила внимание на сияющий рекламный щит. Огромные слова, кажется, имели тайный смысл, как и всё, что произошло: «Когда одна дверь закрывается, открывается другая».

Осенняя история. Часть 1. Ветер толкал прохожих в спину и злобно посыпал дождем. Катя вышла из машины, поёжилась. Через дорогу желтели большие окна NK, обещая поздний ужин и горячий чай. В зале почти никого не было: пожилая пара на свидании, компания из трех человек отмечала какое-то событие, и парень с ноутбуком, который яростно случал по клавиатуре, то и дело взлохмачивая длинную чёлку. Столик возле окна свободен – первая хорошая новость за сегодня. Рабочий день сжёг силы, как жадная доменная печь: комиссия, проверка, ошибка в отчёте и неожиданный внутрикомандный конфликт. Ретромерк, не иначе. Хорошо, что сына на выходные забрала сестра. Играет, наверное, в лего с двоюродными братьями. Задумчивая, Катя сидела за столиком. Тридцать лет, квартира, работа с зарплатой выше среднего, два штампа в паспорте, несколько лишних килограммов и дурацкое чувство тупика. Катерина жевала салат с вяленой уткой, перебирала содержимое внутреннего комода, ища смысл и опору. Не находила. К стеклу, в котором отражались ровные дорожки гирлянды, вдруг приклеился мокрый кленовый лист. Катя улыбнулась: - Ну, что смотришь? Дай мне знак. Что делать то? Несколько человек за соседним столом рассмеялись, как будто услышав мысли, и кто-то из них громко сказал: - Ешь, давай! А то остынет. - Ага, спасибо. Ем. Катя вспомнила Михаила. Она часто его вспоминала. Тогда он казался недосягаемым: слишком успешным, слишком умным, слишком целеустремленным, каким-то «слишком» во всём. Струсила. Выбрала простого и мягкого. Брак расклеился, как дешевые китайские тапки. - Хорошо. Что дальше? Черные прожилки листа местами расплывались неровными зелеными пятнами. Катя налила в чашку горячий чай. Он терпко пах облепихой и солнцем. - Подожди. На этот раз на крючок внимания попался разговор на кухне. Шеф-повар, больше похожий голливудскую звезду, сказал это милой девушке-официантке, у которой на бейдже было написано имя Александра. - Подождать? Бред какой, я сошла с ума. Сижу, слушаю это и воображаю, что со мной через обыкновенный кленовый лист общается какая-то сила, которой нужно довериться. Давно собиралась к психологу, завтра запишусь. Катя решительно подозвала официантку. - Можно мне счёт? - Извините, у нас случился сбой, не могли бы вы задержаться минут на 15. Мы сейчас всё починим. В качестве извинения примите десерт. Десерты Катя любила, даже слишком. Запрещала себе заглядывать в этот раздел меню. Кленовый лист кивал макушкой, как будто намекая: соглашайся. - Давайте ваш десерт, я подожду. - Ну, спасибо тебе, еще и сладкого наемся на ночь глядя – сообщила Катя собеседнику по ту сторону стекла. Чизкейк оказался нежным, кремовым. Таял на языке. - Ммм… Ладно, прощаю. - Привет! Знакомый голос протиснулся в тишину мыслей. Перед столиком стоял Михаил. Такой, каким Катя его запомнила. Худощавый, с открытой улыбкой. Сердце вдруг покатилось куда-то, словно тяжелый бильярдный шар. Изумленная, Катя повернулась к окну и увидела, как ветер сорвал с окна прилипший лист и унес прочь.

- Анжелика! Голос шефа, окрашенный в пятьдесят оттенков ярости, застал Анжелику возле двери с надписью NK, ведущей в служебное помещение. Как известно, в моменты сильного испуга, мозг дает команду бежать, бить, вернуть назад содержимое желудка или замереть. С Анжеликой случилось последнее. Она остановилась и перестала дышать, как чемпионка мира по фридайвингу. Если бы у человека была возможность мимикрировать, то нежно-розовая кожа девушки, скорее всего, окрасилась бы в цвет голубой крашеной двери за её спиной. - Анжелиииика! – продолжать кричать шеф, напирая на букву «и» всей силой своего авторитета, отчего ситуация стремительно приобретала катастрофический оттенок. «Блин, официанты опять что-то перепутали…» - пронеслась в голове девушки шальная мысль. А вслед за ней ещё десяток с предположениями возможных факапов. Ну что ж, теперь хотя бы не так страшно. Анжелика выдохнула, цепким взглядом профессионала окинула зал, и убедившись, что гости продолжают приятно проводить время, начала разворачиваться в сторону служебного помещения, откуда доносился яростный рык. И в эту же секунду заметила что-то неладное за одним из столиков. На ужин пришла молодая пара. Девушка была беременна. Она заказала пюре с телячьей вырезкой и попросила хорошо прожарить мясо. Анжелика как любой хороший администратор помнила о положении гостьи. А когда шеф в очередной раз истошно прокричал её имя, она поймала полный ужаса взгляд девушки и заметила, как та побледнела. - Анжелииикаааа! – громыхал голос шефа на всю вселенную. Чертыхнувшись про себя на дурацкую ситуацию, Анжелика решительно направилась к гостям. Она только что поняла, в чем дело. - Успокойтесь, пожалуйста! Это я, я Анжелика. Это меня зовут. Все в порядке. Продолжайте ваш вечер! Успокоив тезку, Анжелика убежала на кухню, и через пару секунд наступила тишина. А еще через пару секунд все и думать забыли о случившемся. Ну, разве что наш чудесный администратор Анжелика иногда вспоминает. Когда слышит, что кто-то изо всех сил её зовет.

Мы встретились полгода назад. Кажется, это была любовь с первого взгляда. На улицах шумел июнь, солнечный и томный. В сквере напротив одурело трещали птицы, по раскаленному асфальту шуршали машины, сновали люди. Пахло зеленью, пылью и надвигающимся дождём. В этой какофонии счастье оказалось неизбежным. Помнишь то платье цвета лимонной корочки? Оно струилось и бесцеремонно прижималось к твоим коленям на каждом шагу. Прядки кудрявых волос выбились из легкого пучка и бесновались на лбу. Очарованный, я не мог пошевелиться. Но ты вдруг посмотрела на меня, и сама подошла, и, блин, неужели это возможно, даже села рядом. Помню цветочный шлейф парфюма и заказ: запеканка с грецкими орехами и капучино. Пока ждала, ты писала что-то в телефоне и нежно улыбалась. А потом положила на меня руки. Мне нравилось смотреть, как ты ешь: задумчиво смакуешь каждый кусочек и отпиваешь кофе из широкой чашки. Я был уверен, что однажды ты вернешься. Довольно глупая уверенность, надо признаться. Прошла неделя или что-то около того. Я снова держал твои руки, а ты была сосредоточенной и далекой. С тех пор мы стали видеться часто. Иногда ты приходила с подругами. Знаешь, мне показалось, что та рыжая, тебе завидует. Иногда это были коллеги, и вы долго болтали на рабочие темы. А потом ты пришла с ним. Длинный и худой, как лыжная палка, он сыпал шутками. Ты смеялась до слёз. Честно говоря, мне ужасно хотелось наступить ему на ногу. Но это бессмысленно, потому что молчать и быть опорой – моя работа. К тому же, ты, наверняка, расстроилась бы. А я люблю ямочки на твоих щеках и россыпь смешливых морщинок. Знаешь, приходи, с кем хочешь. Главное, чтобы ты была счастлива. Я всегда буду ждать тебя здесь. Я – твой столик у окна.

Так путешествует заказ. Он начинается с блокнотика в руках официанта. Девушка строчит заметки, склоняя голову, задаёт уточняющие вопросы, улыбается. Первое общение закончено. Со своими записями официант спешит к монитору, который спрятался за колонной. Несколько точных движений, и заказ перебирается в специальную программу на компьютере. Она помогает нам с продуктовым и прочими бухгалтерскими учётами. Enter. Буквы растворяются в глубине экрана. В это же время принтеры на кухне и в баре выдают аккуратные полоски ленты. В чеке указан номер вашего столика, выбранные позиции и все важные пометки: меньше сахара, без масла, прожарка медиум, чай вместе с десертом и тому подобное. Старший в смене или шеф-повар на кухне, а в баре – бармен, отрывает хрустящий квадратик и прикрепляет к специальной доске магнитом. Начинается работа. Когда в зале много гостей, чеки выстраиваются в длинную очередь, перекрикивая и подталкивая друг друга. По правде говоря, даже в опытной команде это вызывает небольшую панику. Но мы справляемся. Дзынь! - раздается через двадцать минут. В часы-пик - немного позже. - Стейк Нью-Йорк со шпинатом на третий стол. Официант подхватывает тяжелую тарелку и возвращается к вам. Казалось бы, ничего особенного. Но вы довольны, и мы довольны. Получается круговорот хорошего настроения.