Рассеянные рассказы - 13

– Бабуля! Пра! Открой, это я, твой внучок! Бабка! – Ярик колотил в калитку. Лилька скакала рядом на одной ноге, хихикая. Она доставала колющий камешек, трясла кроссовку в руках. Настроение было на высоте. – Бабуля! – кричал Ярик через забор, – Она слепая, да ещё и глухая, прикинь. Я привез тебя в эти леса и дебри к страшной глухой старухе. Он произнес это страшным голосом, направив руки к шее Лили, как будто собирался задушить. – Ой-ой-ой! Я уже боюсь, – притворно пугалась Лиля. На самом деле было очень весело...

– Фим, а забери себе моего ребёночка, а. Ну, чего ты, чего смотришь? Я знаешь сколько думала. Ты ж калеченная. Всё равно одна будешь, а так – ребенок будет. Всё – не одна. А я помогу, честное слово, помогу. Деньги тебе давать буду. Зинаида с большим уже животом сидела на незастеленной койке, ухватившись за ее края. По стенам в ряд стояло с десяток таких же, по разному заправленных железных кроватей. Некоторые прикрыты красивыми покрывалами, а некоторые и вовсе не заправлены. Жили в этой комнате избы-общежития двенадцать женщин...

– Чем женщину обидели, девушки? Ну-ка, признавайтесь! – бойкая медсестра зашла в палату, строго спросила. – Так ить и не знаем. Не обижали, вроде, – женщины переглядывались. Лежали здесь, в палате районного стационара, дамы в возрасте, в основном, с проблемами давления. – Она уж три дня тут, хорошо все было, а сегодня, прям, выбежала из палаты, – сказала одна из больных. – Просит перевести ее в другую палату. К доктору приходила. Говорит – не может с вами лежать, –разговорчивая медсестра устанавливала капельницу и делилась...

Ветер хлопал полуоторванной дверью, гонял по половицам стылую весеннюю пыль. Зимой казалось, что мороз доломал бревна-кости обессилевшей старушки-избы, но она, чуть завалившись набок, все же устояла. Да и сейчас ветер гулял по окнам, оставляя на них грязь да рыжий песок.  Таких домов в деревне было несколько. Ещё до войны многие семьи были сосланы отсюда за какие-то грехи. А в войну ушли люди в город от фашистов, от страха, от неизвестности. Вернулись далеко не все. Эта деревушка как раз легко могла зваться умирающей, уходящей в далёкое прошлое историей живущих тут ранее семейств...

– Матвей, хлеба нет и сметаны... Плиз! Ну, совсем мне не с руки, а ты зайди в магазин. Хорошо? В магазинах он бывал не часто. Жена как-то давно эту обязанность взвалила на себя. А теперь уже и детей отправляла. Но иногда, вот так по ее звонку, захаживал и он. В супермаркете народу немного. Хлеб он взял быстро. А сметану... Какую тут выбрать, глаза разбежались. Он достал телефон, и пока звонил жене, глаза упали на старушку в темно-синем пальто. Она озиралась вокруг. Щуплая, с маленьким, как печеное яблоко, лицом...

– Сонечка, пироги вот, – бабушка протягивала два пакета, – Это вам, а это Виктории Ивановне передай. – Бабуль, да не ест же она пироги. – Так ведь с черникой это, с творогом, в четыре встала, чтоб ... Бабушка старела, и теперь выпечка пирогов для неё, действительно, стала близка к подвигу. – Давай, мы с Максом и детьми съедим все. Они любят, – Соня забрала пироги, аккуратно положила их на заднее сиденье машины. – А Виктория что ж, совсем не ест печево-то....? И вот как объяснить бабушке, что свекровь...