Страшные рассказы

Они вынырнули из чащи с хрустом и воплями. Суковатые дубинки, невзрачные ножи. Сразу было ясно - нужда толкнула простолюдинов на лихой промысел. - Слазь, путник, по-хорошему. -скалил щербатый рот верзила, крепко ухватив поводья.- Может, не обидим… г-г-гыы! Прочие разбойнички уже толпились, пытаясь развязать вьюки. Слышались возгласы: - Ладно, я тогда сапоги с него снимаю! Вон, какие крепкие. Всадник невозмутимо взирал сверху на копошащихся "рыцарей дороги". Потом обратился ко всем сразу: - Я знал, что меня ждут в вашем славном городе...

На третий день пальцы начали шевелиться. Движение началось с самых кончиков – тех самых, которые походили на шляпку красного мухомора, только без пятнышек. Вслед за ними, зашевелилась и серая часть, к полудню пальцы двигались уже по всей длине. Фаланг внутри не было – и отростки этим вовсю пользовались. Один за другим, они принялись раскачиваться в горшке, пытаясь ухватиться за его края. Марина усмехнулась – забавно, что она решила купить горшок в виде человеческой головы. Видно, как она шевелит извилинами...

Джордж Эдвин Мунк по кличке “черепок”, сидел, забившись под стол. Последние несколько дней он частенько размышлял о происхождении этой клички. Он был тощ, как скелет, это правда, но не лучше было бы называть его просто “скелет”? Нет, дело не в этом. Даже будь он жирдяем, он бы всё равно оставался “черепком”. Они называли его так, потому что знали — у него есть только черепок, охраняющий молчаливую пустоту. Кому-то могло показаться, что “черепок” — звучит даже круто, словно Джордж является членом байкерской банды...

Никто не знает, что может заставить кучу взрослых людей отчаянно рыть землю? Готовить себе бункер, в котором можно пересидеть конец света. Причём не просто убогих из деревни, а нормальных, вменяемых людей, среди которых полно семейных, есть инженер, пара бизнесменов и целая куча детей. Ах да! Ни одного подростка. Я - досадное исключение, двадцатипятилетний мужик, программист, два высших. У меня сознание подростка, именно поэтому я пока не поддался на этой зомбопроге, благодаря которой мы тут все и собрались, в бункере...

Почтение к Абе Мирон впитал с молоком матери, впрочем, как и все жители деревни, затерянной среди зеленых и бескрайних лесов. Взрослые твердили, что Абе многолик и всесилен, он — божество, незримый и всесильный покровитель селения. При одном его упоминании каждый испытывал священный трепет, инстинктивно опускал глаза, склонял голову в знак уважения и безграничной покорности. Мирон никогда не покидал пределов деревни. Мудрые старики поговаривали, что там нет ничего, кроме враждебной тайги, растилающейся до самого края земли...

– Докладывай, Василий. Где он, твой чёрт шипастый? Двое сидели на лавочке в парке. Мужчина средних лет и взъерошенный юноша. Мужчина одет в серую рубашку и брюки. Его спутник закутался в камуфляжный костюм – мешковатые штаны, куртка защитного цвета и кепка набекрень. Через плечо перекинут ремень большой сумки. Ему было жарко. Он смахнул со лба струйку пота и схватил своего спутника за локоть. – Михаил Павлович, вот там, у пруда, слева. Видите? Высокая, в синей майке – это Анька. А рядом с ней – это и есть Лёха...