Вайб фильма «Выживут только любовники» Джима Джармуша

Города, как и люди, имеют свой ритм дыхания. Есть города-спринтеры, задыхающиеся от собственной скорости. Есть города-гиганты, дышащие медленно и мощно, как спящие вулканы. А есть Чебоксары. Он не наносится на карту путешественника. Его не ищут. В него приплывают по широкой, умиротворённой лени Волги, как попадают в тихую заводь, не обозначенную на карте. Это не место для ярких впечатлений. Это место для того, чтобы эти впечатления тихо переварить. Я провела здесь осень. Снимала комнату в деревянном доме с резными наличниками, от которых пахло старой краской и яблоками...

Люди думают, что бизнес — это про деньги. Они ошибаются. Деньги — это пыль, оседающая после процесса. Бизнес — это алхимия. Точнее — теневая алхимия, где ты превращаешь частицу своей души в услугу, в продукт, в идею и обмениваешь это на кусок свободы. Я никогда не «зарабатывала». Я всегда «создавала». Создавала пространство, где мои странности могли дышать и приносить пользу. Маленькую лавку редких книг, где том Шекспира мог соседствовать с трактатом по суфийской астрономии. Частную клинику, где...

Они так любят свои списки. Аккуратные, выстроенные в ряд, с клеточками для галочек. Они верят, что можно приручить хаос будущего, заключив его в клетку из дедлайнов и пунктов. Это трогательно. И столь же бесполезно, как пытаться изменить русло реки, рисуя новое на карте. Я тоже составляла списки. Пергаментные свитки с перечнем трав для алхимических опытов Адама. Роскошные записные книжки эпохи модерна с именами поставщиков редких изданий. Теперь — холодные электронные таблицы с артикулами запчастей для ретро-аудиотехники...

Меня часто спрашивают: откуда ты берёшь силы? Вопрос наивен. Они думают, что я пью особый чай, сплю на магнитном матрасе или владею техникой тибетских монахов. Они ищут внешний источник, волшебную таблетку, потому что верят, что энергия — это нечто, что можно получить. Из еды, из денег, из одобрения толпы. Но я-то знаю правду. Энергия не приходит извне. Она никогда не приходит извне. Она лишь пробуждается от внешних стимулов, как струна от прикосновения смычка. Но сама музыка — уже в ней. Источник внутри...

Они — самая большая загадка для меня. Не монстры, не демоны. Хуже. Они — совершенные, стерильные машины в кожаном мешке. И я, видевшая всё, до сих пор не могу понять, что смотрит на мир их глазами. Психопаты. Они не несут в себе хаоса, как те, кого теперь зовут «пограничными». В них нет бури чувств. В них — идеальная, звенящая тишина ледяной пустыни. Они родились без одного органа. Не сердца — оно у них бьётся исправно. Без души. Той самой, невидимой субстанции, что соединяет нас с болью другого, что заставляет вздрогнуть от жестокости и улыбнуться чужой радости...

Я видела их во все времена. Их не называли этим сухим, казённым термином — «пограничное расстройство». Вместо этого шептались: «бесноватый», «одержимый меланхолией», «с причудами», «со слабыми нервами». Но суть оставалась неизменной. Это не болезнь в привычном смысле. Это инакость устройства. Представь, что у тебя нет кожи. Никакого барьера между тобой и миром. Каждое прикосновение — боль или экстаз. Каждое слово — рана или бальзам. Каждый взгляд — проникает прямо в душу, оставляя рубцы. Они живут с постоянным ощущением, что с них содрали покров, который есть у остальных...