Хиджиката Тошизо

В Ёкохаме обнаружен первый цветок сливы. По этому случаю вспомнилось стихотворение Хиджикаты Тошизо 梅の花　壱輪咲ても　梅はうめ Умэ но хана ичи рин саитэмо умэ ва умэ Цветок сливы, даже если расцвел лишь один цветок, слива - это слива. Красная слива (японский абрикос) обычно пишется как 寒紅梅 канко:баи, а когда пишется одним канджи 梅 умэ, то имеется в виду белая слива, которая распускается, когда еще лежит снег и очень холодно для цветов. Хиджиката в своих стихах очень часто обращается к образу сливы, причем сливы именно белой. Создается впечатление, что белая слива - это его любимый поэтический образ. Хиджиката чаще всего в своих стихах обращается к белой сливе потому, что, возможно, в его понимании белая слива, этот отважный, стойкий, рожденный среди холода и снега цветок в качестве ассоциации с самураем, его душой, понятиями долга и чести, подходит намного лучше, чем нежная сакура, которой пристало восхищаться не воинам, а обычным людям или изнеженной гражданской аристократии? Возможно, это выражает и чувства самого Хиджикаты о том, каким должен быть самурай. Хиджиката специально выделил в конце стихотворения слово "слива" - одно слово написано канджи, другое - хираганой, и он хотел сказать: "Слива - это СЛИВА!" Должно быть, в этом стихотворении и есть понимание Хиджикатой духа самурая. Даже один цветок сливы, как душа самурая, способен на многое. И самурай останется самураем, даже если он останется один. Наверное, это даже можно соотнести с пословицей "и один в поле воин". Кстати, с цветками сливы японцы сравнивают тех, кто не дожил до "цветения сакуры", до своего самого расцвета, потому что слива отцветает до того, как зацветет сакура. Да и отцветает слива не как медленно опадающая отдельными лепестками сакура, – слива роняет сразу весь цветок целиком. Поэтому в понимании японцев слива ассоциируется с теми, кто слишком хорош для этого мира и слишком быстро покидает этот мир. И кстати слово 散る чиру - завянуть, осыпаться, - обычно означает смерть цветка, но еще и означает смерть воина в бою. Потому что воин не 死ぬ щину, а 散る чиру – не умирает, но погибает в бою.

Эти мисочки Хиджиката Тошизо привез из Киото домой и сказал, что в них можно делать лечебные порошки Ишида Санъяку, изготовлением которых занимается семья Хиджикат уже несколько веков. Семья Хиджикат до сих пор их не просто бережно хранит, но и продолжает использовать для приготовления порошков.