Приключения Жан-Пьера

Зима 1814 года выдалась холодной, но не такой, как в России. Жан-Пьер стоял на холме у Шампобера, глядя на заснеженные поля Шампани. Где-то там, за горизонтом, шли союзные армии. — Странно воевать на родной земле, — заметил Дюбуа. — Каждую деревню знаешь, каждую дорогу. . — Потому и будем воевать иначе, — ответил Жан-Пьер. — Здесь каждое орудие должно стрелять за десять. После Лейпцига у него осталось меньше двухсот пушек. Но теперь это была элита французской артиллерии — лучшие расчеты, лучшие орудия, каждое доведенное до совершенства...

В парижских арсеналах пахло горячим металлом и опилками. Жан-Пьер часами стоял у плавильных печей, лично проверяя каждую отливку. После русского похода он больше не доверял никому эту работу. — Ты слишком требователен, — говорил военный министр. — Нам нужны пушки, и побыстрее. Вся Европа идет на нас! — Плохая пушка хуже, чем её отсутствие, — отвечал Жан-Пьер. — Она подведет в самый важный момент. Он помнил каждый взрыв, каждое брошенное в снегах орудие. Теперь создавал новые, вкладывая в них весь опыт русской кампании...

Первые недели похода оправдали худшие опасения Жан-Пьера. Русские отступали, уклоняясь от генерального сражения, а бесконечные переходы изматывали людей и лошадей. — Третья упряжка за неделю пала, — докладывал командир батареи. — Если так пойдет дальше. . — Снимайте лошадей с зарядных ящиков, — решил Жан-Пьер. — Лучше меньше снарядов, чем потерять орудия. Он видел, как тает мощь его артиллерии. Не от вражеского огня — от бесконечной дороги, от плохого фуража, от изнуряющей жары...

Восточная Пруссия встретила их морозами. После дождливой осени зима казалась почти благословением — замерзшие дороги позволяли быстро перемещать артиллерию. Жан-Пьер изменил конструкцию полозьев под лафеты, приспособив их к снегу и льду. Опыт Альп пригодился здесь, на равнинах Пруссии. — Русские отступают к Фридланду, — докладывал разведчик. — Беннигсен собирает там все свои силы. Наполеон был доволен: — Наконец-то они решились на большое сражение. Генерал Дюваль, ваши батареи готовы? — Да, сир...

Декабрьское утро выдалось туманным. Жан-Пьер стоял на Праценских высотах, всматриваясь в молочную пелену, укрывавшую долину. Его новые батареи заняли позиции еще ночью — шестьдесят орудий, готовых обрушить огонь на врага. — Непривычно быть так высоко, — заметил Дюбуа. — Обычно артиллерию ставят в низине. — Обычно — да, — согласился Жан-Пьер. — Но император играет по своим правилам. Он вспомнил вчерашний военный совет. Наполеон был необычайно оживлен, словно предвкушал нечто особенное: — Господа, завтра эти русские и австрийцы получат урок...

Известие о новом походе в Италию пришло весной. Жан-Пьер как раз заканчивал испытания новых лафетов — более легких, но прочных, способных выдержать долгий переход через горы. — Опять Альпы, — проворчал Дюбуа, разглядывая карту. — Как в девяносто шестом. Только теперь у нас не легкие трехфунтовки, а эти чудовища. Жан-Пьер подошел к своим орудиям. За полгода в Дижоне он создал нечто особенное — двенадцатифунтовые пушки, которые можно было разобрать для перевозки через горы. ...