Выставки

В прошлом году она проходила в Гостином дворе. Это было вполне обозримо, хотя Гостиный двор - вполне себе масштабная площадка. Но на этот раз выставка проходит в Крокус Экспо. И это несколько больших залов. В гардеробе моментально закончились номерки, многие так и ходили с пальто наперевес. Людей море. Я, честно говоря, просто растерялась. Куда бежать? То ли искать своих друзей, у которых тут стенды, то ли сначала посмотреть выставку, а потом уж встретиться, с кем смогу.  Выбрала второй вариант...

Дважды за этот полет аэроплан падал. Пассажиров было всего трое, хотя мест продавалось 20. Все обошлось, но обратным рейсом художник Александр Лабас возвращался один. Ничто не могло поколебать его веру в чудо технического прогресса. Лабас, Дейнека, Пименов и еще несколько молодых художников объединились в 1925 году в группу ОСТ (Общество станковистов). Они чувствовали себя поэтами нового века и были захвачены его скоростью, движением и красотой. ОСТовцы обожали работы немецких экспрессионистов, но видели их как-то очень по-своему...

Знаете, что такое шок? Это когда в 1965 году художника вызывает к себе министр культуры Фурцева, ну, чтобы «поговорить». А он приходит одетый вот так: пиджак в дырах, две рубашки наизнанку, брюки в краске, портянки из газет, на лице трехдневная щетина, волосы дыбом и за версту разит водкой. Фурцева тихо спрашивает: «Вы кто?». «Я? — отвечает, — Зверев». «Ну, хорошо. Идите с Богом». Так и сказала. ⠀ Анатолий Зверев был звездой московской богемы 1960-70-х. Эпатажный, сильно пьющий, без руля, ветрил...

Когда знаменитый издатель и арт-дилер Амбруаз Воллар заказал Шагалу иллюстрации к Библии, он поначалу растерялся и ответил, что пока не готов. ⠀ Чтобы прочувствовать глубину этого текста  ему пришлось многое пережить. Сначала первое путешествие в Палестину, когда он только начал работать над циклом. Потом Вторую мировую войну, вести об ужасах холокоста и об уничтожении любимого Витебска. Смерть обожаемой жены Беллы. Шагал вернулся к Библии совсем другим человеком. Он создал свое знаменитое «Библейское послание» и множество офортов и гуашей с библейскими мотивами...

Когда-то давным-давно, я попала на лекцию о неофициальных художниках. Такую фамилию не забудешь – экзотика. А слайды его работ с зеркалами мне показались чудом. ⠀ Потом только узнала, что Инфанте – полукровка. Что он не приезжий испанец, а наш. Вырос в Москве, учился в  Строгановке, где и встретил будущую жену и соавтора Нонну Горюнову. ⠀ И все-таки Инфанте всегда был особенным, отдельным. С коллегами по андеграунду скорее был близок по необходимости: ты отвержен, я отвержен, вот мы и вместе. А позже и вовсе замкнулся в своем мире...

Нефтяной магнат Эммануил Нобель отлично понял всю истину этих слов и приглашал на свои приемы самых важных и нужных ему людей. Драгоценный сувенир для каждого гостя был завернут в фирменную салфетку и оставлен на столе рядом с именной карточкой. Всегда это было что-то от Фаберже: кулон, брошка, запонки, портсигар. И каждый раз это было эффектно даже для людей искушенных! На рубеже прошлого века дорожка за презентами была протоптана – в магазин к Карлу Фаберже. Публика любила его «ювелирные фантазии: цветочки из драгоценных камней, фигурки, креслица, самоварчики...