Хуан Карлос Мендес Гедес "20 меренге о любви и 1 бачата отчаяния"

В сильный ливень он запирался в ванной и сидел, зажмурившись. Там он проводил много времени, глухой к стуку дождя по шиферной крыше, погружённый в себя, и не думал взглянуть в окно, через которое виднелась гора. Время от времени он начинал петь, чтобы его голос разбавил раскаты в грома. Потом тётушка Эсперанса брала его за руку и уводила обратно в комнату. «Всё будет хорошо», – говорила она. - «Молнии просто хотят помочь горе. У неё очень болит голова, потому что люди заперли в ней тысячи оленей, ослов, тигров, львов, коров, козлов...

На балконе кто-то кричит, не сдерживаясь в выражениях. На улице угоняют машину. Мужик в робе садовника матюкается, затем швыряет стакан полный виски, почти попадает в Фиат, который срывается с места и уносится на полной скорости. Все остальные пребывают в спокойном созерцании. Садовник ломится вперёд, расталкивает танцующие парочки и бросается вниз по лестнице. Нафтали убеждается в том, что Лорена по-прежнему скользит между гостями вечеринки и в сторону балкона даже не смотрит. Амая твёрдо заявляет, что нужен ещё лёд и уходит на кухню...

Он понял, что в его жизни не хватало красок, какой-то искорки. Другие сталкивались на шоссе с призраками без головы, мертвыми женщинами, облачёнными в венчальные платья, с юными прелестницами, которые, забравшись в кабину, вдруг, обнажали ужасающие клыки. А он только однажды столкнулся с призраком. Какая-то тень метнулась к грузовику, укусила покрышку, взвизгнула и вмиг испарилась. В следующем поселке он остановился выпить кофе. Рассказал о случившемся. Официант улыбнулся. Он столкнулся с полночной...

Кто-то предлагает «паровозик», но парочки так и танцуют друг с другом. Меренге придаёт благодатную решительность твоему телу и телу ближнего. Тела смыкающиеся, бёдра, гибкая сила; словно в самом прекрасном соитии, ритм на двоих, твой собственный ритм сливается с другим ритмом и кажется, что он толкает планету, чтобы она вращалась вокруг солнца. Никто не хочет прекращать танец. Амая хватает Нафтали за подбородок и впивается ногтями в кожу. - Рассказывай, рассказывай уже... Он вырывается. Пьёт до дна...

В пустыне Бир-Тавиль говорят, что все существа приходят на Землю семь раз, чтобы побороть слабости плоти, развиваться и достичь тех высот духа, где нет ни боли, ни удовольствия, ни страдания, ни радости, ни мук. В своём первом, втором, третьем и четвёртом воплощении одна женщина полностью утратила достижения духовного роста, по вине мужчины с волчьими глазами. На пятом воплощении она была в шаге от абсолютного перехода, но за два месяца до развоплощения снова начала путаться с тем сероглазым мужиком...

А вот Лорена понимала. Нафтали прочёл это в её зрачках, в том жесте, которым однажды вечером она обвела его лицо, и попросила рассказать, почему он уже пятнадцать лет пишет кандидатскую, но вместо того, чтобы закончить работу, время от времени выносит на улицу пакет, полный заметок, записей, факсимильных копий и вытряхивает их в мусорный бак, медленно с неприкрытым гневом и отвращением. - Я убегаю от одного стихотворения. Вот и всё, - объяснил он. Два месяца назад Лорена начала преподавать Амае и Нафтали немецкий язык...