Рассказы и басни о внутренней силе

На самом краю старого парка, в идеально скрытом листвой скворечнике под крышей высокого дуба, жил-был молодой воробей Ванюша. Его гением была инерция. Он возвёл пассивное сопротивление жизни в высокое искусство. Воробьиная школа, куда сгоняли всех птенцов с округи, казалась ему зловещей каторгой, где заставляли учить бессмысленные маршруты перелётов и скучнейшие песни. А тренировки по полёту! Это было хуже всего - адский труд, от которого болят все мышцы. Да ещё и порывистый ветер дует в самые нежные...

В дремучих лесах жила волчья стая. Их закон был суров и прост: выживает сильнейший, а добыча - любой, кто попадается. Особенно легко было красть сонных овец у фермера на опушке. Все молча принимали это. Кроме одного волка. Этого волка звали Серый. В его жилах глухо бурлил протест. В этой краже не было ни песни погони, ни трепета азарта, ни горьковатого послевкусия честной усталости. Это было мелко, подло и... скучно. Его сердце жаждало честной погони, когда дыхание раскалялось в груди, когда, ноги мерились силой с оленем, а ловкость с изворотливым зайцем...

На краю солнечного луга рос куст дикой Розы. С самого первого бутона она была необыкновенна. Её лепестки были бархатными и алыми, как закат, аромат - пьянящим и густым. Пчёлы и шмели наперебой жужжали: «Дай нам твой нектар, прекрасная!» Бабочки садились на неё, чтобы просто полюбоваться своим отражением в каплях росы на её лепестках. Роза благоухала самодовольством. Она цвела пышно, но скупо - ровно настолько, чтобы поддерживать легенду о себе. Зачем растить корни в глубь земли, если все корни мира...

В одной далёкой долине, у подножия высоких гор, лежала груда камней. Они были разные: большие и могучие валуны, узорчатые агаты с перламутровыми разводами, блестящие кусочки слюды, игравшие на солнце всеми цветами радуги, и даже несколько самородков - настоящего золота, от которых исходило важное, сонное сияние. А среди этой горделивой роскоши, будто стыдясь собственного существования, лежал один совсем невзрачный камешек. Его бытие было таким тихим, что его можно было принять за тень от соседнего валуна...