Никогда не говори «никогда»

В глазах смотрящего на Кокоса мужчины отчетливо читался приговор. Пес заскулил. Завилял хвостом просительно: «Ну, что ты? Что…? Не надо… Я же не специально! Просто дверь… дверь была открыта, а тебя так долго не было. Я соскучился. Забылся… Я не хотел, правда. Я больше не буду! Ведь я не со зла…» 🐾🐾🐾🐾🐾🐾🐾🐾🐾🐾🐾🐾🐾🐾🐾🐾🐾🐾🐾🐾🐾🐾🐾🐾🐾🐾🐾 Кокос смотрел, как стоящий на пороге собственной, еще недавно бывшей идеальной, спальни человек медленно закипает. Как поднимается из самой глубины...

То, что коробка кошачья в руках выскочившего из дома внука пустая, баба Надя разглядеть лишь чудом сумела. Так сильно трясла перед лицом ее коробкой этой сжатая добела на картонном боку детская рука. 🐾🐾🐾🐾🐾🐾🐾🐾🐾🐾🐾🐾🐾🐾🐾🐾🐾🐾🐾🐾🐾🐾🐾🐾🐾🐾🐾 Егорку к бабе Наде в деревню родители привезли вместо лагеря. Можно было, конечно, взять путевку. Вещи нужные собрать и отправить… Вот только Егорка, он же не как все. Пусть внешне от других ребятишек и не отличается, а в душе все равно другой. Особенный...

Валера сверкнул решительно глазами, а потом, будто сам себе не веря продолжил:- Уродина моя Варежка, Ксюш. Я, собственно, и привел то ее к тебе чтобы попрощаться. В приют пойду сдам, или на улице вот, если в приют не возьмут, оставлю… 🐾🐾🐾🐾🐾🐾🐾🐾🐾🐾🐾🐾🐾🐾🐾🐾🐾🐾🐾🐾🐾🐾🐾🐾🐾🐾🐾 Сжатый до бела кулак угодил точно в середину зеркала, посылая во все его стороны бегущие серебристыми змейками трещины.  На звон посыпавшегося на кафельный пол крошева прибежала взволнованная Ксюшина мать. Замешкалась...

Так и читалось в расширенных лисьих глазах смешанное с робкой надеждой неверие – неужели и правда увозят? Забирают из ада этого неважно куда… 🐾🐾🐾🐾🐾🐾🐾🐾🐾🐾🐾🐾🐾🐾🐾🐾🐾🐾🐾🐾🐾🐾🐾🐾🐾🐾🐾 *основано на реальных событиях Саша с Ваней в машине ехали молча. Не лежала душа к разговорам. Не хотелось. Может потому, что до места нехорошего, куда так опрометчиво поехать решились, осталось не больше десяти километров. А может дело было в дороге, ухабом ухаб погоняющей. Попробуй поговори на такой – быстро без языка останешься...

Нависшая над ним огромная, закрывшая собой небо гора давила. Запугивала. Заставляла разжать сведенные болезненной судорогой, зацепившие каменный уступ пальцы. Еще несколько секунд... Пожалуйста, - уговаривал он перестающее слушаться собственное тело. Всего лишь несколько секунд, и он, висящий пришпиленным мотыльком посередине мертвой каменной глыбы, даст рукам отдых, нащупает зависшими над бездной ногами выступ… Но секунды шли… А так нужного ему выступа не находилось. И разжав больше не способные...

Он жил в канаве. Среди веток, листьев и кучи разного мусора, который заносил сюда гуляющий вдоль обочины ветер. Спал на старой, почти полностью истлевшей ветоши. Скользил разъезжающимися неуклюжими лапами по покатым земляным сводам и беспокойно, жалобно скуля, ждал. Она всегда возвращалась. Его сильная и смелая мама. Приносила в пасти добытые на той стороне дороги объедки. А затем, дождавшись когда он насытится, вылизывала теплым языком его по - детски округлые, ходящие ходуном бока. И уткнувшись...