Инферно

- Возьмите, я принесла, - Марина заталкивала скомканную полиэтиленовую пленку в одну из ячеек решетки на окне. Когда рука Анны протянулась за ней, Марина увидела, как та исхудала, как обвисла кожа… - Не бойтесь, ничего нам с вами за это не будет… Он уехал… Я сама слышала шум мотора, и услышу, когда он будет возвращаться обратно. Он никогда не уезжает надолго. Минут на двадцать от силы, и ключ увозит с собой. Но хоть это-то передать вам успею… - Как ты? – спросила Анна с глубокой жалостью. Она сама выглядела – краше в гро-б кладут...

Марина лежала тихо, потерявшись во времени. Она не знала, который час, наступила уже полночь или нет. Ей хотелось дать Анатолию время, чтобы сон его стал глубоким. Тогда она совершенно неслышно снимет с себя одеяло… мысленно Марина репетировала каждое движение. Потом она сползет с кровати… Пока же она могла только наблюдать, как двигаются за окошком звезды. Вон та, яркая, сначала была возле края шторы, а теперь доплыла до середины окна. … Марина начала медленно, по сантиметру, отодвигаться от Анатолия...

У нее еще был шанс. Прямо сейчас, не заходя в дом, развернуться и уйти. Без вещей, без документов, с той лишь наличностью, что в кошельке. Ей было проще прибиться к цыганам, или к бездомным, к стопроцентным бомжам, чем зайти в дом и взглянуть Анатолию в лицо. Но как могла она подставить Анну? Марина вздохнула трудно – в несколько рывков и открыла калитку. Больше всего винила она себя за то, что ничего о своем прошлом не рассказывала Анне, берегла ее. Добереглась. Анатолий и Анна сидели за столом в кухне и пили чай...

…В родительском доме Анне и дышалось по-другому. И почти каждый день подбрасывал какие-то находки. Найдешь старое мамино платье, выцветшее, застиранное до мягкости, совсем тебе неподходящее, потому что оно - пятьдесят шестого размера, а у тебя - сорок восьмой. Но так вспомнится в нем - мама, будто платье до сих пор ею пахнет. С какой-то тоненькой, щемящей в глубине души болью Анна жалела сейчас о том, в чем не призналась бы никому. Жалела, что выбросила родительские вещи. Вот эти самые – носильные, те, что после отца с матерью, думалось, и не наденет никто никогда...

Анатолий мог лишь догадываться, откуда пошло всё это. У него была мать, молодая красавица, от которой он и унаследовал свою внешность, приводившую в трепет девчонок. С отцом у матери была большая разница в возрасте, и Анатолий почти не помнил отца – мать овдовела очень рано. Те годы, раннего своего детства Анатолий вспоминать не мог, это приводило его в ярость. Тогда у него был самый близкий человек – мама, с которой они почти не разлучались. Когда она приходила с работы, и по выходным, и во время отпусков… Мама умела вести себя так, что он чувствовал себя с ней на равных, как с подружкой...

Никогда еще не было у Марины такой странной поездки. Даже когда она уезжала в самые отдаленные уголки мира, и с изумлением смотрела на невиданные пейзажи. Сейчас дорога заняла у нее около полутора суток. И всё время перед глазами стояли фильмы о погонях, о тех преследователях, которые берут след и неуклонно идут по нему, подобно собакам с их изощренным нюхом. Фантастические фильмы типа «Бегущего человека», и вот этим затравленным зверем чувствовала себя Марина, оттого и озиралась поминутно. Анатолий...