Русские обряды

Все знают обычай «посидеть на дорожку», а как насчёт «погладить дорогу»? В некоторых регионах России так назывался обычай прощания с тем, кто собрался в дальний путь. В словарях находим, что «погладить дорогу» — это выпить. Раньше не так часто кто-то уезжал из дома, поэтому дорога воспринималась как тяжёлый путь, который ассоциировали с путём души в загробный мир. Вернётся путник домой или нет — оставалось только гадать. Дорогу считали нечистым местом, рубежом между миром «живых» и «мёртвых», поэтому верили, что путник может столкнуться разной нечистью, которая попытается его перетянуть на свою сторону. Гибель человека в пути воспринималась как проделки нечистой силы, а не случайность. Перед отъездом обязательно нужно было хорошо поесть: раскладывали хлеб, сало, пирожки и выпивали за то, чтобы дорога прошла гладко, без происшествий (А. А. Потебня предположил, что этот обычай ещё и касается тех, кто остался дома, таким образом они веселили себя, облегчая разлуку с путником). Выражение «выпить на посошок» тоже связано с дорогой, потому что посох — главный атрибут путника. Последняя рюмка перед дорогой в некоторых говорах (влад., ульян., свердл.) называлась «подорожная», «подорожник», «подорожничек». А когда путник возвращался домой, ему наливали первую рюмку «с дорожки»: ведь пройти опасный путь между миром «живых» и «мёртвых» — это подвиг для тех времён. Позже обычай сохранился лишь в южных регионах, особенно у донских казаков.

Слово «жуть» моложе, чем слова «страх» и «ужас». «По крестьянским поверьям, жуть нападает на людей перед большими несчастьями, например, перед покойником, перед пожаром, перед отдачею в сол­даты» — об этом писал Александр Иванович Левитов в 1860-х годах. В то же время слово было зафиксировано В. И. Далем. Слово «жуть» (жуда) родилось в юго-западных регионах России (Брянской, Калужской, Смоленской губернии). По мнению лингвиста Ю. И. Ороховацкого, «жутью» крестьяне называли своё беспомощное, смутное и смятенное перед событиями, которые не могли контролировать. Особенно это касалось мистики, ведь в регионах долгое время была сильна вера в различные поверья, нечисть, судьбу. Похожее слово встречается в балтийских языках: в литовском zudyti — «убивать, губить», в латышском zàudêt — «терять, пустить прахом», zūdît — «губить». Но Макс Фасмер считает, что слово «жуда» (жуть) вряд ли было заимствовано из балтийских языков. Возможно, что у перечисленных слов и русского «жуть» общий индоевропейский корень.