Фантастические рассказы

Мой город звуками наполнен, Шумит дыхание его, Совсем неслышно моего, Хоть я собою переполнен… Я всегда знал, что когда-нибудь этот большой чудный город обязательно меня сожрет. В сущности, он уже меня сожрал. С некоторых пор я всего лишь призрак в лабиринте его бесконечных улиц, не более того. Даже мой добродушный пес по кличке Горький – и тот порою смотрит на меня так, как обыкновенно смотрит голодный бродяга на живописные объедки с обеденного стола. Ишь, как ушами стрижет, крокодил недоделанный...

Однажды Герасим Алексеевич Зимин, а попросту Газ, вышел на балкон – покурить. А балкон вдруг звучно крякнул – и обвалился (привет эмигрантам-строителям). Но Герасим не растерялся, а ловким движением ухватился за оконный карниз персональной квартиры (все ж таки на флоте служил мужик, лучшим коком на борту большого противолодочного корабля "Очаков"). Висит Газ и думает: "Дела..." В тот же миг балкон достиг земли и буквально с адским грохотом опустился на край скамейки, противоположный конец которой...

Антилох – маг всезнайка. Он еще утром сказал, что знает дорогу к волшебному свитку экзитария. А теперь что?.. Поводырь хренов... Водил нашу "пати" по горам целый день, покуда мы не пришли черт знает куда. Перед нами дубовые врата, щедро заросшие магическим плющом, а ключа к ним нет. Только два огромных стража на пути стоят – мурлок и лягушка с копьем. Хорошо, что гранитные, мхом заросли с головы до пят. Тогда Антилох велел нам проверить стражей на предмет потаенных мест. Дескать хозяева обычно прячут ключи от дома где-то рядом, под ковриком или под камнем...

Встретились в космосе два звездолета – наш и чужой. Наш-то, понятное дело, кусок металлического говна, включая отсек с гидропоникой, шарики с кислородом, камбуз, основной модуль для экипажа, медпункт, сортир, две зенитные пушки, ракетную шахту с магнитной торпедой и командную рубку. А Чужой – одно загляденье: биотехническая конструкция, генная инженерия, артефакт охуенный, издалека видать. Весь из себя живой, покрытый сотами, с дуплом ядерным, и светится еще, сука, как гирлянда в ночи. Словом, дизайн недоступный низшему разуму...

Батискаф "Кандинский 05", с тремя учеными на борту, опускается на самое дно мирового океана. На дне пусто и темно, как в могиле, только одинокий луч прожектора шарит по сторонам. – Ни черта не разобрать, – говорит первый ученый. – А что бы вы хотели здесь обнаружить? – не скрывая иронии, интересуется второй. – Мы в свободном поиске, господа, – уверенным тоном заявляет третий. – Нас устроит любая находка, способная вырвать у природы её вековые тайны. Так проходит два часа. Тишина, чернота и умиротворённый гул двигателей в бронированном корпусе батискафа, действуют как снотворное...

Под ногами пыль да кости, Черепа, как немые гости, Смеются тебе навстречу, Знают – никто не вечен… И дела человека – рутина, Сам себе мастерок он и глина, Как лепил себя днем и ночью, Так и ляжет надгробием прочным… Человек, взошедший на борт "Черного лотоса", форштевень которого украшала свирепая морда дракона, выглядел старым. Простой медный обруч венчал его голову, не давая гриве седых волос разметаться на холодном утреннем ветру. Однако ни годы странствий, ни седина, ни морщины, избороздившие...