Проза 3.

Чем старше становишься, тем ярче, об"емней проступают картины детства. Словно им, для того чтобы проявиться, потребно время, для каждой картины свое. Но, кроме того, для каждого, незначительного даже воспоминания, нужен толчок... Я с трудом открываю массивную дверь. Если бы она заскрипела, было бы легче. Усилия мои были бы оправданы. Но дверь тяжело, мягко, беззвучно поворачивалась на шарнирах, выпуская из дома плотный, нежилой воздух. Я поднялся сразу на второй этаж и бродил там бесцельно, прикасаясь кончиками пальцев к панелям стен, к подоконникам...

Когда он приезжал в город, в домах хлопали ставни. Он скакал на заезженной кляче, которую купил лет восемь назад у цыгана, не знавшего предрассудков. Ехал по пустым улицам и только отважные мальчишки с чердаков кидались в него птичьим пометом, за что потом, вечером получали по затылку под бешеный шопот матерей. Он приезжал раз в неделю с пустой седельной сумкой и рычал на мальчишек, и скалился на летящие куски птичьего помета. . Раньше его не боялись, просто презирали, просто брезговали даже воздухом, который выдыхал он тяжело и хрипло...

"Господи мне прости, я может быть брошу петь..." ( Вероника Долина ) Он снова был в прихожей. Если смотреть со стороны, растерянность его выглядела комично. А он был растерян. Лапки его ощупывали стену возле выключателя, а глаза мертво смотрели на открытый стенной шкаф с одеждой. Как минимум странно для здравомыслящего муравья дважды за вечер совершать необ"яснимое. Он сделал пару мелких шажков в сторону кухни, и в этот момент от входной двери задребезжал звонок. . Глаза его ожили. Стояние в прихожей обрело смысл...

Давно я не был здесь. Лет восемь, пожалуй. С тех пор здесь мало что изменилось. Билет чуть подорожал, да посетителей стало ещё меньше, чем раньше. Сейчас будний день. Утро. Я всегда любил бывать здесь в это время. Всегда любил бывать здесь один. Там, за высокой деревянной оградой улицы, дома, в домах клетки квартир. В квартирах люди, одинаково счастливые, одинаково несчастные, видящие одинаковые сны в стандартных своих кроватях. Звери все разные . Я касаюсь рукой толстой решетки, и поджарый волк поднимает на меня жёлтый, загнанный, ещё не смирившийся с неволей, взгляд...

Уже почти дойдя до вырубки, Антоний услышал как стрекочет двигатель маленького трактора. "Монахи за дровами приехали"- подумал Антоний , без того неудовольствия, которое свойственно было деревенским в отношении послушников монастыря. Выйдя на поляну, с торчащими старыми пнями, огромными сухими ветками, сваленными в кучу и молодой яркой травой, он сначала услышал натужное хэканье, а потом увидел спину брата Петра, темная рубаха которого промокла от пота. Прицеп трактора почти полон был дровами. - Здорово, Петр...