Турецкие бани

*** -Как ты это делаешь? - спросил меня Бурцев. Ответила я не сразу. Сначала мне пришлось вынырнуть из бессюжетного диалога с отбивными, которые я внимательно слушала и иногда трогала лопаткой, чтобы выразить им свое полное единение. -Что? - наконец переспросила я. -В смысле? - удивился Бурцев. -Ну, ты спросил, как я это делаю, и я решила уточнить, что именно. -Ну, как ты всегда делаешь такое вкусное мясо? -Я его слушаю. Оно разговаривает. Я его уговариваю не истерить и не мямлить. От истерики оно сгорит, от невнятицы все вытечет и будет жестким, как подошва. Оно должно бодро лопотать, но в меру, короче, интеллигентно. В идеале исполнять протестантский псалом, что-нить духоподъемное. Вот я и прислушиваюсь, и уговариваю его петь. -Фигасе, - потрясенный Бурцев замолкает и смотрит на меня, как влюбленный мальчишка.. Потом роется в своей фонотеке в телефоне и параллельно рассказывает: -У Пола Маккартни есть песня, он ее написал для Линды своей, жены. Про то, как она готовит на кухне. Сейчас найду. -Погоди, я мясо слушаю, отвлекаться не хочу. Через пару минут. Выключаю сковородку, занимаюсь гарниром, Бурцев включает песню Маккартни, на записи шкворчит сковорода и в тон ей грохочет гитара, мы с Бурцевым хохочем, потому что это про нас песня. Наконец обед разложен по тарелкам, по рюмочкам налито. -Вотинцева, я тебя люблю. -И я тебя. Ну, за любовь! И едим, и говорим о том, как Бурцев рад, что я у него на кухне готовлю и что ему никто, кроме меня, у него на кухне не нужен. 2018г.