Мои рассказы

Я несчастен. День за днем просиживаю перед окном и смотрю на проносящуюся за стеклом жизнь. В любую погоду, в любое время года я, Алексей Матвеевич Лобанов, сажусь на неудобный табурет, укрываюсь пледом и с тоской впитываю происходящее во дворе. Для того, чтобы скрасить время, я часто придумываю целые истории незнакомых прохожих. Зачастую за чашкой чая рассказываю пустым стенам, как кто-то увиденный мной приходит домой, здоровается, целует ребятишек, что и кто его ждет холодными осенними вечерами…Сам я одинок...

Сейчас, уже зная, к чему всё это привело, Филипп пытался вспомнить, с чего же началась эта изощренная пытка. Пытался и никак не мог нащупать кончик нити, из которой сплелся дьявольский клубок. - Очередной виток экономического кризиса окончательно поставил экономику на колени, - диктор всем своим видом выражал озабоченность судьбой страны и народа. – В связи с этим мы пригласили в студию… Взвыв, словно от зубной боли, Филипп выключил телевизор. Окружающее казалось дурным сном. Просто дурным сном....

- Я хочу выйти наружу, - твердо заявил старик. - Да вы с ума сошли, Виктор Александрович! - комендант был не просто удивлен, он был шокирован. - С проводником, - с нажимом сказал собеседник. Немного подождав, старик добавил: - Таков мой выбор. Несколько секунд комендант колебался: с одной стороны, он не мог нарушить закон и отказать старику в последнем желании, с другой – проводник из рейда наверх точно не вернется, а разбрасываться людьми комендант не привык. В итоге, он все-таки пришел к компромиссу...

- Представляем вашему вниманию новые модели Кена и Барби! - с истеричным весельем и фальшивой радостью выкрикивал голос за кадром. - Куклы стали настолько чувствительными, что на их лицах легко можно прочитать любую эмоцию. Теперь если сломать Кену ногу, он будет кричать, как живой человек, а если отрезать Барби руку, из раны будет хлестать кровь, - в кадре бедолаге-Кену ломают-таки ногу, и он начинает дико вопить, а несчастная красавица Барби, лишившись одной из своих пластмассовых конечностей, обливается красной субстанцией, сильно смахивающей на кровь...

День с самого утра выдался каким-то странным. Сгорел чайник, соседка по квартире проспала занятия, чего с ней никогда не случалось, кот отказывался есть вкусняшку «Вискас», Кирилл не звонил, а уже подошло время обеда… Едва Алиса подумала о Кирилле, едва непроизвольно улыбнулась, как зазвонил сотовый. - Привет, - голос глубокий, с небольшой хрипотцой. Такой родной. - Привет. - Есть планы на обед? – ее улыбка была полна солнечных зайчиков и до неприличия хорошего настроения. Алиса заметила его на противоположной стороне улицы задолго до того, как Кирилл подошел к светофору с «зеброй»...

Удушливая пыль пьяными сгустками оседала на латанных-перелатанных огрызках материи, некогда гордо именуемых одеждой. Не обращая на это ровным счётом никакого внимания, человек брёл по красноватого оттенка пескам Мёртвой Пустоши. Впрочем, пустошь была не мертвее всего остального на много лиг вокруг. То есть некоторые виды живых существ и растений, конечно же, выкарабкались и приспособились, но вот люди этим похвастаться не могли. Он, Магнус Ханевольд, некогда наёмник и просто сорвиголова, был единственным...