Повести и рассказы

9 Иван Иванович стоял на балконе и смотрел на погружающееся за горизонт огромное красное солнце. Зрелище было величественное и необычайно красивое, и в его памяти почему-то всплыл один из дней из тех давних дней, когда его жена была ещё жива. Тогда она лежала в больнице, но на выходные он забрал её домой. Утром, после бессонной ночи, он поднял её с постели и вырвал из тетради два листка бумаги – для себя и для нее. Они сели в разных комнатах, и стали записывать свои грехи. У него их накопилось – как карасей в пруду...

6 В дверь позвонили. Звонок был длинный, настойчивый. Потом еще раз. И еще. Елагин прошёл в прихожую и открыл дверь. На пороге стояла Соскина и блаженно улыбалась – как видно, она уже успела принять очередную порцию допинга. – Иван Иванович, – сказала она, – у тебя спичек нету? Хочу, блин, зажечь газ на плите – а все спички, блин, закончились. Представляешь?! – Представляю, – сказал он. У неё была электрическая зажигалка – и он знал об этом. Так что спички ей могли понадобиться лишь для того, чтобы прикурить...

5 В палате № 5 стоял запах лекарств, женского пота и еще чего специфического, присущего только больницам. Воздух был спертым. Центральную фрамугу в окне приоткрыли и в нее, сквозь пыльную москитную сетку, проникал легкий ветерок. Женщины лежали на койках с таким видом, как будто они покоились в гробах. Лишь одна молодая женщина в легком цветастом халате и в тапочках с помпонами восседала на кровати у тумбочки. Елагин осторожно заглянул в приоткрытую дверь. Жена спала у окна, прикрытая простыней. Увидев его, молодая женщина снялась с места и засеменила ему навстречу...

3 Об убийстве Виктории Сасс Елагин узнал на следующий же день от Ольг Викторовны Караваевой и Антонины Гавриловны Гопак. – Иван Иванович, – окликнула его Гопак, когда он проходил мимо лавочки, на которой сидели эти почтенные женщины, – а ты слыхал, что Вику убили? – Какую Вику? – Да куму же твою! – Да, ну! – удивился Елагин. – Я же её только вчера видел. – А сегодня ночью её убили. – Как убили? – Убили. – И кто же это сделал? – Генка Негода со своим братком. И еще один шкет какой-то. А ключи они взяли у Соскиных...

Жизнь моя, иль ты приснилась мне? Сергей Есенин 1 Дом № 17 по улице Солнечной похож на раскрытую книгу, в корешке которой находится серая металлическая дверь. Около трех часов пополудни из этой двери вышел пожилой человек в очках с тонкой золотистой оправой – Иван Иванович Елагин собственной персоной. Фигура у него была поджарая, а лицо как у пустынника на древних фресках, проводящего жизнь в посте и молитвенных бдениях – с подковообразным подбородком и высоким лбом мыслителя, увенчанным пространной плешью...