Жизнь-не кино. Шура.

-Уж ни Шурка ли тебя провожал? - старушка, у которой Галя квартировала, смотрела на девушку прищурив глаза и уперев руки в бока, так что Галя невольно почувствовала себя виноватой и залилась краской стыда. -Да... А что?- неуверенно спросила она. -Держалась бы ты от него подальше, девонька!- тон старушки смягчился,- Непутевый он! Он же только недавно с женой развелся, дочка у него растет... Галю словно ударило током. Шура показался ей совсем молодым, беззаботным, не походившим на женатого человека и отца...

Шура смотрела на Галю, до неузнаваемости изменившуюся за прошедший год. Она резко повзрослела, превратившись из угловатой девчушки в прелестную девушку, на которую вдруг обратили внимание все деревенские парни. -Ой, Галка, заневестилась ты совсем! Смотри осторожнее с парнями то! - говорила дочери Шура, невольно любуясь ее тонкой талией. -Да не нужны они мне, мама! - отвечала Галя задорно встряхивая каштановыми кудрями. - Голову потеряешь из за красавца какого - материны слова и не вспомнишь! Галя лишь звонко смеялась в ответ...

-Ура, ура!- прыгала от радости Галя, когда Шура, со слезами счастья на глазах, зачитывала дочкам телеграмму из Москвы. Груша сообщала, что Лену выписали из клиники. Подробности она обещала рассказать по телефону, сообщив дату, когда она закажет разговор. -Ну вот, мама, все хорошо! - радовалась Галя, не понимая, отчего Шура никак не может перестать плакать. Более сдержанная Зина обняла мать, пытаясь утешить. Ей был немного стыдно, ведь она сейчас радовалась не только за Лену, но и за себя. Зина заканчивала школу с отличием и мечтала об институте...

Лена спускалась с подножки поезда на ватных ногах. Проводница, женщина среднего возраста в слегка помятой униформе, с тревогой смотрела на пассажирку. - Тебе что ли плохо, милая? - участливо спросила она, - Встречать -то тебя будут? Лена утвердительно кивнула, выискивая Бориса глазами на перроне. Она увидела его, когда поток пассажиров слился в одну широкую волну устремившуюся в темное нутро вокзала, где скрывался вход на заветную станцию метро. Борис тоже заметил любимую и припустил бегом к ней на встречу...

Лене казалось, что за спиной у нее выросли крылья. Она стала интересоваться происходящим вокруг, подмечать любые мелочи, на которые раньше не обращала внимания, прислушиваться к разговорам подруг. Впервые проявила интерес к собственной внешности и осмелилась сходить в парикмахерскую, где ей отрезали косу и сделали стрижку под названием "сессон". Лена мне поняла понравился ли ее новый образ Борису, но собственное отражение в зеркале, да и похвалы соседок по общежитию, говорили девушке, что она преобразилась в лучшую сторону...

Лена медленно шла по набережной Москвы и еле сдерживала счастливую улыбку. Уже полгода жила она в столице и не переставала восхищаться этим городом, распахнувшим объятия для нее, как и для тысяч других людей, ищущих приюта под ее кровом. Очарование Москвы, не портили даже тяжелые условия труда на заводе, долгие часы в метро по пути на работу и обратно, постоянная толчея и суета вокруг. Наоборот, Лене такая жизнь неожиданно понравилась. Именно в толпе она чувствовала себя как никогда свободной и живой, и, как ни странно, нужной...