За жизнь

Страну оккупировали куличи. Посыпочно-цукатная сдоба везде - пекарни, магазины, хлебные отделы и просто у перекупов на рынках с остановками. Кулич, все знают, всему голова и делу венец перед первомайскими шашлыками Давным-давно, больше пятилетки назад, сын захотел ватрушку. И кекс, с изюмом и сахарной пудрой. Мне гулялось, по пути были «Хлебница», «Хлебовед», «Бико» и хлебный киоск рынка. Где-то на третьем подходе внутри что-то ёкнуло: - Ватрушку? Э-э-э… вечером будут. Наверное. Кулич?! Куличи. Куличи в глазури...

Эк интересно звучит, прямо мелодией медицинского заключения с диагнозом: - У вас лёгкая грустица… Только вдумайтесь – никакой депрессии, гормонального сбоя или биполярочки с нарушениями чего-то там, а грустица. Здорово же звучит, в чём-то лучше диагноза «модрич» или «пелешич», честное слово. Грустица случается ровно, когда захочется, не завися от времени года, дождей, вьюги или зноя за окном. Грустица не возрастная или гендерная, не социальная, аки была подагра, болезнь богачей, грустица легко случится даже с чётким парнишкой бывших рабочих районов...

Сороки-воровки, дубы-колдуны и бабки-помоешницы, три столпа взаимосвязанных шаблонов, сами собой всплывающие поутру. И не сказать, мол окна выходят на мусорные контейнеры, наоборот. Но утро начинается с этих милых созданий, а всё, как водится, просто. В доме сразу два Магнита – продовольственный и косметика. С первого всё начинается. Ровно в семь на детской площадке курит пара мужичонок, дожидаясь прихода первых продавцов. С заднего входа выставляются ящики умершей провизии, их-то дядьки таранят на помойку, где терпеливо ожидает кодла вполне неплохо выглядящих бабулек и единственный дед...

Лет десять с небольшим, в нулевых и чуток в десятых, транспорт Самары часто узнавался не по номеру маршрута, а по цвету с моделью. Белый мерседес на кольце Антошки у педа? Семидесятый. Жёлтый богдан на площади Кирова? 247. Юркие 126-ые в Кинель чаще всего оказывались хёндаями. Двойная красно-белая татра ползёт по трамвайным путям? Стопудово двадцать третий. 677 ЛиАЗы, ветераны МинТранса СССР, пережившие девяностые, позвякивали на 44, 74, 75 и 80, катаясь далеко-далеко и добираясь даже до Дубравы...

Сысерть лежит рядом с Полевым. Сысерть и Полевская бажовских сказов – родина тёмно-заводского фэнтези, выдуманного сто лет назад талантливым сказочником с Урала. Правильнее, так-то, не Сысерть, а Сысерть, точно вам говорю. И здесь красиво. Урала здесь не заметно в помине, седые уральские горки где-то в стороне, а тут холмы, холмики, холмишки и горбы, так и просящие назвать их сопками. Но таких мало. Здесь небо протыкает корабельная сосна, а рядом, как всегда красиво-романтично, потряхивают серьгами и шелестят листвой высокие стройные берёзы...

Киберпанк вокруг нас и дело не в новых технологиях, дронах или нейросетях. Дело в смешанном растворении нас и традиций. В этом году Пасха православных в один день с католической, это редкость. В отличие от пасхальных кроликов-печенюшек, входящих в моду. Вроде нет у нас такого… ан шиш. Кроль, ровно 14 февраля, тоже наш. Киберпанк, чо. Куличи начали захватывать город и магазинные полки, их покупают и радостно поедают самые обычные понаехавшие дети с бывше-братской Средней Азии, а тем, кому лень дойти...