Таких как он звали ведьмаками...

Под первыми лучами рассвета руины древней крепости погрузились в холодную тишину, нарушаемую лишь эхом недавней битвы. Пепел и обломки, оставшиеся от древнего зла, словно молчаливыми свидетелями, отражали цену, которую заплатили за временное равновесие. Ведьмак медленно опустил меч, его взгляд был полон усталости и немою скорбью. Он опирался на холодный камень, ощущая, как смерть магии и ярость древних сил ещё оставили след в его душе. Его внутренний голос, гудевший, как далёкий рев битвы, спросил...

Ночь опустилась на древние руины, где время будто слилось с вечностью, а энергия забытых битв витала тяжёлым туманом. В этом заброшенном зале, где каждая плита камня хранила истории ушедших эпох, раздался рокот, подобный удару грома, и возникло то, что долгое время оставалось в тенях прошлого. Перед ведьмаком и Селестией, его союзницей, предстало древнее существо — воплощение вечной вражды между людьми и магией. Это была не просто чудовищная форма: в его мерцающих очах читалась боль забвения, а кожаная, израненная временем кожа выражала всю жестокость утраченной гармонии...

Ночь медленно окутывала заброшенные руины крепости, когда ведьмак, ещё не до конца оправившись от видений и древних тайн, услышал в тишине шелест лёгких шагов. Из тени между разрушенными колоннами вышла женщина, одетая в тёмно-синюю мантию, отбрасывавшую мерцающие отблески при каждом её движении. Её взгляд был загадочен и полон противоречий — в нём мелькали как боль утрат, так и решимость исправить прошлое. Она тихо произнесла: - Я давно ждала встречи с тобой, ведьмак. Судьба сыграла свою роль, и наши пути пересеклись не случайно...

После прощания со страхами Мракловки, ведьмак, ведомый неясными догадками и древними предчувствиями, направился к заброшенным руинам, где некогда возвышалась величественная крепость. Дорога туда вела через густые, заползшие мхом леса, где каждый шорох казался голосом давно ушедших времен. Подойдя к массивным воротам, покрытым ржавчиной и скрытым в тумане, он заметил странные знаки, высечённые на каменной поверхности. Эти руны, едва блестевшие в слабом дневном свете, словно приглашали войти в лабиринт теней и иллюзий...

Под покровом дождливой ночи ведьмак подъехал к Мракловке на измождённом коне. Узкие улочки деревни, окутанные тенью сумерек, и мрачные фасады домов молча свидетельствовали о том, что здесь давно уже тревога поселилась в сердцах людей. Он вошёл в старый трактир, где местные жители, словно заточённые в постоянном кошмаре, пытались утолить страх горячим напитком и разговорами. За деревянным столом в углу сидел седой старик. Его взгляд блуждал по окружению, а голос, слегка дрожащий от печали, начал разговор: - Говорят, видел я привидение на опушке леса… не то, что создано из плоти и крови...

Дождь лился нескончаемым потоком, стекая по стальным доспехам путника. Он шагал медленно, словно устал от самого бытия, но в каждом движении чувствовалась неосознанная, звериная грация. Длинный плащ с капюшоном скрывал лицо, оставляя лишь отблеск янтарных глаз — глаз, знающих слишком многое о мире. Где-то вдали раздался жалобный вой, но путник не вздрогнул. Он остановился у покосившегося указателя, надпись на котором едва различалась под слоями грязи и мха: «Мракловка»...