Близкие родственники и их предательство

– Ты просто ставишь меня перед фактом, что твоя мать переезжает к нам, даже не посоветовавшись! – кричала Юля. – Потому что не о чем тут советоваться! Ей необходим уход.–начинал злиться на супругу я. – Хочешь повесить на меня свою мамашу, чтобы я за ней ухаживала? –жена смотрела вызывающе и зло. – Это всего на несколько месяцев, пойми. Ну, не могу же я бросить ее в кресле. Она неудачно упала, совсем не может ходить, специалисты сказали, что ей необходим уход близких людей.–пытался достучаться до жены я, но я поджала губы...

– Теть Маш, пустишь к себе в деревенский дом пожить, а? А то лето такое чудное, а у тебя там красоты, свежий воздух, рыбалка! – тараторила Лера в трубку. – Так места полно, приезжайте, конечно, Лерочка! – искренне сказала я, и племяшка тут же сбросила звонок. Приехала с мужем на следующий день с большущими чемоданами, улыбкой до ушей, конфетами, купленными в городе. – Ой, спасибо, дети! Но мне же сладкое-то нельзя. – А я и забыла. Ну, ничего. Нам с Сережей можно зато! – выпалила Лера. Племянница – единственная дочка моей сестры...

– Вер, звонила Маша, у нее такая беда... – муж смотрел на меня устало. – Что там опять у твоей сестрицы стряслось? – во мне тут же заворочалось раздражение. Машу я терпеть не могла. Самовлюбленная тетка с раздутым ЧСВ, с тремя детьми от разных мужчин. Сейчас она в четвертый раз вышла замуж, правда, больше, к счастью, не беременела – все же возраст уже под полвека. Двое старших сыновей поступили в другой город, отучились в университетах, да там и зацепились. Только младшая дочь, Настя, жила с матерью и отчимом...

Это был мамин семьдесят девятый День Рождения. – Долгих лет! – отсалютовали мы бокалами с морсом дружным хором. – Как меня не будет, не ссорьтесь, не ругайтесь, за наследство не грызитесь. Не желаю, чтобы дом вы продавали. – сказала мать, и устало прикрыла глаза. Нас у мамы было трое детей. Первые пятнадцать лет что-то у мамы не ладилось со здоровьем, и бог ей с отцом никак долгожданную ребятню не давал. А потом я родилась, долгожданная, старшая. Отец от счастья сам не свой был, мама обожала меня, надышаться не могла...