Сергей Горбунов. Рассказы о жизни

Я шла по лестнице к соседке Галине Ивановне — вернуть форму для запекания, — и услышала за ее дверью смех. Галине Ивановне пятьдесят шесть, у нее трое детей и характер такой, что во дворе ее зовут «глава подъезда». Она знает, кого когда привозили на «скорой», кто кому сдал квартиру за наличные и кто на первом этаже поливает цветы в 4 утра. И она умеет смотреть на жизнь снизу вверх одновременно и просит называть её без отчества - просто Галей, Галиной. — Заходи, — крикнула она, когда я постучала. — У нас как раз перерыв на чай...

А еще и клянчит у мужа деньги на племянника!!! *** — О, ну вот и наша мебель, — протянула свекровь, проводя ладонью по лакированной полке, как по награде. — Это мы с Коленькой тут всю мебель покупали, выбирали в саммо элитном мебельном магазине! Помнишь, Коля? Согласитесь, у меня ведь есть вкус! Свекровь говорила громко, как экскурсовод в музее чьих-то чужих побед, а ее сестра уже вытаскивала из вазочки конфеты «на дорогу», кум, раздевшись, закинул куртку на спинку моего маминого кресла так, будто оно — гардеробная в его доме...

Марина и Павел были женаты три года. До свадьбы они встречались два года, но всё это время родственники Павла словно существовали в параллельной реальности: «не были готовы» знакомиться. Знакомство состоялось лишь после того, как Павел сделал Марине официальное предложение. - Нет, ты представляешь, Свет? Они, видите ли, не готовы знакомиться! - чуть не кипела от негодования Марина, когда рассказывала про родителей Павла. - Мы уже два года встречаемся, уже жениться пора, а они: "Не готовы знакомиться", их за ногу! - еще раз выругалась Марина...

С детства Илья слышал одно и то же: настоящий мужчина всего добивается сам. Эти слова, произносимые отцом и матерью с непреклонной твёрдостью, звучали в доме как закон, не терпящий возражений. Когда Илья окончил школу, родители не озаботились тем, куда устроить ребенка. На утро после выпускного мать подошла к сыну и сказала: -Так ВУЗ - не ВУЗ, а профессию-то освоить какую нужно... - лишь ответил матери Илья. - Куда же я без профессии, мешки ворочать?! Я же всё же не совсем неуч! - проговорил парень матери...

Вечером Олег снова заговорил о квартире. — Может, ты передумаешь? — спросил он. — Может всё же поселим моих родителей в твоей квартире? Марина молчала, ведь она уже сказала своё мнение, она не любила, когда на неё начинали давить. — Они не чужие! — вспыхнул Олег. — Это моя семья! Вечер выдался душным. Марина раскладывала по коробкам детские игрушки — переезд в новую квартиру почти завершился, и осталось лишь навести порядок в старой. Начало рассказа, кто не читал тут: — Наташка опять звонила. Говорит, родители места себе не находят — всё о той квартире думают...

Заявила золовка Марине, но халявы не получилось. — Марина, ты серьёзно? — Олег хлопнул кулаком по столу так, что зазвенели кружки. — Ты готова из‑за какой‑то квартиры семью разрушить? — Из‑за «какой‑то квартиры»? — Марина медленно подняла глаза. В них не было злости — только холодная усталость.  — Это не «какая‑то» квартира. Это мой дом, который мои родители для меня купили, а я там делала. Это стены, в которые я вложила свои силы, свою любовь, я там делала ремонт, чтобы в ней было комфортно и уютно!И ты хочешь, чтобы я отдала его чужим людям? — Чужим?! — Олег вскочил...

Ольга, уютно устроившись на диване рядом с Витей, лениво листала ленту в телефоне, пока на экране не высветился мамин номер. — Да, мам, привет. Да всё нормально. Ужинаем с Витей. — Да, взяли мясо по‑французски в магазине, разогрели и с салатиком! — бодро отчитывалась она, краем глаза наблюдая, как Витя, не отрываясь от футбольного матча, машинально подносит ко рту вилку с салатом. В этот момент ничто не предвещало бури. Витя был абсолютно спокоен — для него ужин из магазина был привычным и комфортным вариантом...

В последние годы Елена всё острее ощущала, как неумолимо течёт время. Внешне она по‑прежнему выглядела достойно: регулярно посещала салон красоты, где ей делали уходовые процедуры, массаж лица и тела; следила за питанием, поддерживала стройность с помощью фитнеса; тщательно подбирала гардероб, отдавая предпочтение элегантным, но не молодёжным образам. Но внутри что‑то неуловимо изменилось. Та беспечная, озорная девчонка, которая двадцать лет назад с хохотом сбросила в море чужое обручальное кольцо, словно растворилась во времени...

— Ну и? А ты чего хотела? Музой его до конца жизни быть? Особенной себя почувствовала? В судьбу поверила? Вот оно как бывает — 18 лет коту под хвост… — нашептывала себе под нос Елена, шагая по серому асфальту к магазину. Сегодня её бросил муж. Просто взял и ушёл — в один момент, без предупреждения, будто перелистнул страницу. И хотя вина лежала на нём, страдала почему‑то она. Елена остановилась, засмотревшись на влюблённую пару у остановки: они обнимались, смеялись, не замечая никого вокруг. — Интересно,...

Месяц назад Марина и Павел сыграли свадьбу. Решили, что раз уж праздник бывает раз в жизни, нужно позвать всех — и друзей, и родственников, хоть из ближних городков, хоть с другого конца страны. Как ни странно, почти все откликнулись, обещали приехать. В их небольшом городке жили только родители Марины и мамин брат, Антон Михалыч, с женой, Антониной Петровной, — те самые дядя с тетей, что держали недалеко уютное кафе в двух кварталах от дома. Когда-то, еще задолго до торжества, Антон Михалыч остановил...

Сегодня был долгожданный выходной — день, который Павел мысленно обвёл в календаре красным маркером ещё в понедельник. Он заранее составил план на этот день: заварить крепкий кофе, укутаться в мягкий плед, включить на телевизоре подборку старых добрых фильмов и время от времени откладывать пульт, чтобы погрузиться в толстую книгу, которую давно хотел дочитать. На улице царило то самое пограничное межсезонье, когда осень, не желая сдаваться, боролась с наступающей зимой. Воздух был пронизан промозглой...

В супермаркете в эту предновогоднюю неделю было особенно душно и густо от людей и запахов. Вот молодой парень в костюме пекаря пробежал с тележкой свежеиспеченного хлеба, от которой шел такой вкусный аромат. Холодильники огромного магазина мирно гудели, как ульи, сливаясь в один незаметный, но ощутимый гул, тележки тоненько вздыхали, когда их толкали резиновыми колёсами по глянцевому, еще влажному от поломоечной машины, кафелю. Все кассы бали открыты, кассиры резво пробивали товары, но очередь тянулась медленной, длинной и упорной гусеницей...